Оттолкнувшись от стены, он сделал несколько шагов, но потом начал медленно оседать на пол. Лейла едва успела подхватить его.
– Где твоя девичья скромность, Аластаир? Так навязываться молодым людям?
По лицу Дэйва, по тому, как он сжимал губы, по тому, как судорожно цеплялся за перила, было заметно, что он еле держится, но всё равно пытался шутить.
Когда они, наконец, добрались до его комнаты, Лейла в нерешительности потопталась у порога.
– Иди к себе, Аластаир. Что у тебя за привычка всё время на меня таращиться.
– Я не таращусь, я… – она осеклась, решив не развивать эту тему. – Ладно, отлёживайся. Спокойной ночи.
– И тебе приятных снов, деточка, – насмешливо полетело в ответ.
Глава 21. Наедине со зверем
Лейла столкнулась с Эссусом на лестнице, спускаясь вниз. Он явно кого-то поджидал и хотелось бы верить, что не её, но, судя по всему, настала именно её очередь развлекать Чёрного Змея.
– Надо же, как ты быстро? – насмешливо фыркнул Эссус. – Неужели жених не стал задерживать?
Она хотела мышкой прошмыгнуть мимо, но не получилось. Его руки, одна, упираясь в стену, другая – удобно уложившись на поручень лестницы, надёжно преградили путь.
– О! Надо полагать, моими стараниями прекрасный Дэйв оказался ни на что не способен? Хотя, – Эссус поморщился, – он ни на что не способен и без моих стараний. Признай, младший Майлз просто жалкое ничтожество?
– Если признаю, вы дадите мне пройти?
– Что за странный торг? Правду принято признавать по факту, а не из-за приобретённой выгоды.
Он говорил это с иронией, будто подтрунивал – над ней, над ситуацией, над самим собой.
В узком, тесном помещении, в непосредственной близости с ним, Лейла чувствовала себя неуютно.
Выглядел Эссус безупречно. Ничего лишнего – элегантная простота самого дорогого порядка, сочетающаяся с хорошим вкусом: роскошная чёрная мантия с серебреной вышивкой, под которой угадывалась белая рубашка и брюки.
– Тебя расстроил этот маленький инцидент? Не стоит всё близко принимать к сердцу, прелесть моя, ведь от огорчений появляются морщины. А признаться, твой выбор, как и то, что ты, даже не посоветовавшись со мной, решила выбрать этого молокососа, меня очень, очень огорчило.
Он сделал шаг вперёд, поднимаясь на ступеньку. Теперь их лица с Лейлой оказались на одном уровне. Прохладные, жёсткие пальцы сомкнулись на её подбородке, вынуждая замереть, в то время как Эссус пристально разглядывал её в упор.
– Ты уехала не попрощавшись, не извинившись – молча. Думала, такое сойдёт тебе с рук? О чём ты вообще думала? И думала ли?
Он говорил спокойно, едва шевеля губами. Уголки его губ слегка приподнимались в улыбке, в то время как глаза оставались жёсткими, даже жестокими.
– Я не ожидала, что это вас расстроит, дядя!
Лейла попыталась отстраниться, высвободиться из его рук, но добилась лишь того, что он крепче прижал её к себе. Это стало до неприличия походить на объятия.
– Не могли бы вы отпустить меня? Мне больно.
Его ухмылка сделалась шире:
– Больно? Неужели? Если это для тебя боль, то как же ты запоёшь дальше?
– Что?.. – нахмурилась Лейла. – Я не понимаю…
– Не понимаешь? Ничего. Это легко исправить. У меня есть талант – один из многих. Я умею доносить до людей свою точку зрения так, что для разночтений не остаётся места.
Лейла испуганно взглянула на мужчину:
– Почему вы ведёте себя так, словно я оскорбила или огорчила вас? Это ведь мне не под силу. Я же вам неинтересна? Я вам не нравлюсь. У вас своя жизнь, своя любовница, свой круг приоритетов, в которой я не вхожу. Да вы и не хотели, не планировали, даже и не собирались на самом деле жениться на мне. За что же мне извиняться?
– Ты принадлежишь мне, Лейла. И должна с этим считаться.
– Считаться?.. Принадлежу вам? Я что – вещь?!
– Я в курсе того, что в мире, в котором ты жила и воспитывалась, другие правила. Но мне на это, признаться, плевать. По моим правилам ты моя. И я ведь был к тебе добр, правда? Ты даже не представляешь, насколько я был к тебе добр. Ты не оценила этого. Чем ты мне отплатила?
Эссус навалился на Лейлу всем телом, вжимая её в стену. Его размеренное дыхание она чувствовала на своей шее и ей стало страшно. Неправильность всего происходящего словно оглушала, тем больше, что была полной неожиданностью.
Инстинктивно девушка попыталась вырваться, но добилась лишь того, что хватка Чёрного Змея сделалась настолько сильна, что даже пошевелиться у неё не получалось.
– Пустите меня! Пустите немедленно, или!..
– Ты пытаешься мне угрожать? – с усмешкой прошептал он ей в ухо. – Ты? Мне? Серьёзно!? Да ты всего лишь глупенькая, маленькая школьница, над которой так легко и приятно иметь полную, абсолютную власть.
Эссус, сильнее сжав её стан, легко встряхнул её, так, будто Лейла была куклой, которую только достали с антресолей и таким нехитрым способом стряхнули с неё давно оседавшую пыль.
– Я правда хотел быть с тобой добрым, но знаешь? – передумал! Быть добрым, как минимум, скучно. А в большинстве случае ещё и глупо, потому что способно лишить нас самых приятных, хотя порой и безнравственных, удовольствий.
– О чём вы?
– «О чём вы»? – передразнил её Эссус. – О том, что я передумал быть «добрым дядюшкой». Я же говорю, сиреневый тебе очень к лицу. В этом платье ты просто настоящий ангел! Вот я и решил не противиться соблазну. Нет в этом мире ничего приятнее, чем отрывать белые крылья небесных созданий, лучше всего – по пёрышку.
Он с такой силой прижал Лейлу к себе, что ей показалось, что не воображаемые крылья сейчас хрустнут, а вполне реальные рёбра – её рёбра!
– Зачем вы это делаете? Я же вам даже не нравлюсь?
– Ну, знаешь ли? Что из того, что не нравишься? Понравишься, – с издёвкой протянул он. – Роль злодея обязывает. Придётся переступить через себя.
Лейла чувствовала себя в его руках так, как, должно быть, чувствовал себя заяц в когтях у ястреба – беспомощным, жалким и обречённым зверком. И всё же ей не верилось, что Эссус пойдёт в своих действиях дальше угроз. Ведь до сих пор он был вполне лоялен к ней?
– Вы не беспринципный злодей… – попыталась она разыграть и эту, пусть и слабую, карту.
– По крайней мере, не настолько беспринципный, чтобы овладеть девственницей прямо на пронизываемой всеми сквозняками лестнице. Поэтому, прошу, белокрылая голубка, в гости – ко мне в спальню.
Что-то прошелестело, будто рядом вспорхнула воронья стая. Лейла показалось, что она всего лишь моргнула, а они уже были в другом помещении.
