Именно так – всё просто сон. Это происходит не с ней. Её здесь нет.
Эссус не торопится.
С видимым наслаждением он зарылся пальцами в белокурые девичьи пряди. Потом, резко развернул Лейлу спиной к себе и прижался к ней сзади, до синяков впиваясь пальцами в предплечья. Его горячее дыхание обжигало кожу.
Лейла так и не смогла придумать ничего, что сделало бы её капитуляцию не столь безнадёжной. Она просто стояла, не двигалась и даже дышать пыталась тише.
– Пытаешься игнорировать меня? – мрачно усмехнулся Змей. – Думаешь, получится?
Он толкнул девушку вперёд, впечатывая в стену и с силой наваливаясь сзади.
Лейла крепче сжала зубы, чтобы не заорать это самое мелодраматичное «Нет!», – из всех дурных сериалов. Хотя очень хотелось. Потому что кроме этого бесполезного «нет», рвущегося интуитивно, из страха, клокочущего в груди, ей ничего в тот момент не оставалось, когда он протолкнул колено между её ног, поднимая юбки.
Ещё хотелось разбиться, разлететься на миллионы осколков и улететь.
Можно сколько угодно пинаться, вырываться, кричать, как она его ненавидит и как ей всё это противно – бесполезно. По простой и банальной причине: их них двоих он сильнее. Он – мужчина, старше ей втрое, познавший секрет вечной молодости, с годами лишь набирающийся хитрости, силы воли и беспощадности, и она перед ним, как болонка перед волкодавом.
Поцелуи, которыми Эссус торопливо жалил её плечи и спину походили на укусы, оставляли после себя следы, похожие на ожоги.
Его рука вновь сжала её грудь, зажимая сосок между большим и указательным пальцем.
– Пожалуйста… пожалуйста… – вопреки обещанию, что дала самой себе, всё же всхлипнула Лейла.
– Пожалуйста – что?..
– Прекратите это…
Она не надеялась, что он отпустит её. А он и не отпустил.
Крепко ухватив за талию, удерживая на месте, резким толчком вошёл в неё на всю длину, словно вгоняя между ног острый нож. Боль была просто невыносимой. Похожей на ожог от хлыста при резком ударе.
Лейла, не сдержавшись, закричала. Она выгибалась, стараясь избавиться от безжалостного, яростного давления внутри.
– Ты восхитительно узкая, – прорычал ей на ухо Эссус. – Кажется, зря я пренебрегал девственницами? Нужно было распечатать тебя ещё в прошлый раз.
– Чтоб ты сдох, трусливая, мерзкая тварь! – выплюнула Лейла вместе с мучительным стоном сквозь зубы.
– Ого! Какие замечательные любовные речи! Не будь ты такой медовой конфеткой, я бы заставил тебя подавиться твоими же собственными словами. Но красивым девочкам всегда прощается больше остальных. Закон природы.
Резкие ритмичные толчки заставляли Лейлу содрогаться от боли, правда, уже не такой резкой, а глухой, словно бы ушедшей вглубь тела. Мерные и сильные, они вызывали внизу живота мучительно ноющие ощущения. Она уже перестала понимать, что заставляет её стонать – боль или какое-то другое, незнакомое ранее, тягучее, как нуга, чувство?
Эссус держал Лейлу бёдра, не давая отстраниться, отодвинуться хотя бы на дюйм. Он ритмично входил и выходил, не сбавляя темпа, от которого в глазах темнело.
Лейла не осознавала, что уже сама насаживается на его член, извиваясь ужом в попытках достичь разрядки, о которой она, девственница, ещё ничего толком и не знала.
Когда его ладонь скользнула вниз, а пальцы мягко сжали клитор, первые в жизни оргазм накрыл её с головой – накатил неожиданно и опустошающее.
– Ненавижу тебя… – простонала она, припадая к стене, когда руки, на которые она опиралась всё это время, подломились. – Ненавижу…
Этот пожар внутри – она оказалась к нему совершенно не готова.
Этого не может быть. Это всё было не с ней. Это – не она. Она не могла чувствовать то, что чувствовала. Это слишком унизительно, мерзко. Оказывается, выражение «тело предало» действительно иногда точно описывает ситуацию.
Всё это должно было случиться не с ним. Всё это должно было случиться иначе. Он словно выпил её до дна, как бокал с вином! Поглотил и переваривает, проклятый удав.
Обернувшись, Лейла наткнулась на уже знакомую, жёсткую, садистскую улыбку.
– Ну что, куколка? Поздравляю со вступлением во взрослую жизнь? Теперь ты женщина. И, судя по всему, горячая, как огонь.
Ей было стыдно, и она ненавидела… себя даже больше, чем его.
Хотя, в чём её вина? Тело – это всего лишь тело, набор нервных окончаний, при правильном стимулировании дающий определённый результат.
Если правильно поделиться на дух и плоть, если ли шанс не стать заложником и не попасть в зависимость? Остаётся только надеяться на то, что – да.
Глава 22. Дом призраков
Ванная впечатляла со знаком минус. Купаться в ней было равносильно самоубийству – всё равно, что напрашиваться на воспаление легких. Мало того, что отсутствовал всякий намёк на отопление, так ещё свободно задувало со всех щелей, а оных насчитывалось немалое количество.
Кое-как приведя себя в порядок, замерзшая и злая, Лейла вернулась в спальню, где буквально натолкнулась на Эссуса. В отличие от неё, он с утра был свеж, бодр и, кажется, в отличном настроении.
– Доброго утра, – окинув её цепким взглядом, к котором, как всегда, с избытком было издёвки.
– Почему ты не остался в своей комнате? – возмутилась она. – А раз уж ты здесь, утро добрым уже не назовёшь.
Эссус посмотрел на неё так, что Лейла почувствовала себя и грязной, и смущённой одновременно.
Его взгляд оценивающе скользнул по её фигуре – сверху вниз. Под этим взглядом, свернувшая было голову, ненависть снова вскинулась, будто капюшон кобры, приготовившейся к броску.
– Я вижу, тебя плохо обучали манерам? – сквозь зубы процедил он.
– Меня им вообще не учили. Но представители нашего рода, если такие где-нибудь затерялись, смогут утешиться тем, что ваши манеры – подлинное совершенство.
Она не старалась, но получалось неплохо копировать манеру Эссуса говорить – чуть насмешливо, чуть врастяжку.
Его лицо потемнело:
– Мне показалось, что вчера удалось донести до тебя незатейливые правила: я здесь приказываю, задаю вопросы и распоряжаюсь – а ты подчиняешь, отвечаешь и выполняешь. Вроде бы всё несложно, правда?
– Не могу сказать, что жаль вас разочаровать, дядюшка, – с иронией протянула Лейла. – Сказать так, значило бы солгать, а лгать старшим не хорошо. Мне на самом деле нисколечко не жаль и, если бы могла, разочаровывала бы вас хоть каждый день.
– Лейла, я не потерплю дерзости и непослушания.
– Накажешь меня так же, как наказал вчера? – голос Лейлы больше походил на шипение. – Но в итоге, всё ведь вышло совсем не так ужасно, как задумывалось, не так ли? Похоже, быть наказанной подобным образом мне нравится не меньше, чем вам – меня наказывать.
