Лейла избегала смотреть на Дэйва. Она, откровенно говоря, старалась ни на кого не смотреть. При мысли о том, что всем присутствующим было известно о её позоре, её бросало то в жар, то в холод. Но за исключением Медоры, никто не прожигал её ни презрением, ни ненавистью.
После завтрака она поднялась в комнату, в которой ночевала накануне, надеясь побыть в одиночестве и прийти в себя, разобраться в своих чувствах.
Но Эссус явился следом почти сразу.
– Что это было? – ледяным голосом, без всякой тени насмешки, вопросил он и лицо у него было такое, что Лейла в первый момент растерялась больше, чем испугалась.
– Ты какого чёрта посмела мне возражать? Ты кем себя вообразила? Запомни, если кто-то тебя хорошо оприходовал накануне вечером, это не значит, что твои слова будут играть хоть какую-то роль утром!
– Я не хотела, чтобы ты его покалечил.
– Какое тебе дело, что я с ним сделаю?
– Вам не приходило в голову, что он может мне нравиться?! В отличие от вас, я сама его выбрала! Дэйв мне не навязывался. И я не хочу, чтобы ты делал ему больно.
Эссус, прищурившись, буравил её взглядом.
Пауза затягивалась и становилось страшно, потому что Лейла даже приблизительно не могла спрогнозировать, что придёт в голову этому безумцу. Под тяжёлым взглядом Чёрного Змея Лейле хотелось куда-нибудь испариться.
– Нет! Не смей отводить взгляда, – тихим голосом потребовал он. – Смотри на меня, когда со мной разговариваешь. Смотри на меня, когда пытаешься меня оскорбить. Не смей опускать ресницы.
Лейла, подчиняясь его требованиям, подняла глаза.
– Упрямая девчонка! Ведь ты меня боишься? – насмешливо выдохнул демон.
– Вам так необходимо внушать страх?
– Ты уж определись, как ко мне обращаться. А то постоянно меняющиеся «ты» и «вы» порядком раздражают. Ты лучше скажи мне, чего ты боишься, когда вот так смотришь на меня?
Обойдя Лейлу, он обнял её со спины и зашептал на ухо:
– Боли? Или смерти? Знаешь, – продолжил Змей сладким, как мёд, голосом, от которого по всей коже разбегались мурашки, как этому не противься, – а я готов признать, что ошибался по поводу неправильности твоего выбора. Ты прекрасно впишешься в клан Майлзов! Такая же жалкая, никчемная, нечестная! Не способная признать очевидного. Но плохо не это – хуже то, что, как бы неприятно тебе было спариваться со мной, милая моя золотистая змейка, – его руки болезненно сжали грудь, заставляя Лейлу прикусить губу, чтобы не пискнуть от боли, – на утро ты с удовольствием предаешь меня, появись у тебя такая возможность, да?
– Да!
– Лживая маленькая сука! – жестоко ухмыльнулся Эссус. – Воистину, ты нашей змеиной крови и тебе не следует доверять. Но хочешь ты того или нет, ты будешь служить мне! И только – мне! Ясно?!
Даже не прикасаясь к ней он поднял её на ноги, и даже оторвал от пола, будто она была марионеткой в его руках, а все ниточки тянулись к его жестокой руке.
– Ты подчинишься мне. И больше никогда не станешь мне перечить. А если выкинешь ещё нечто подобное тому, что сделала сегодня утром, я отдам тебя этим парням и не стану препятствовать реализации их эротических фантазий. Смею тебя заверить, моей она не уступает. Может быть, если сумеешь расслабиться, с кем-то даже сможешь получить удовольствие. Только учитывая, что парней тут много, а женщин почти нет… я бы на твоём месте был осторожней. Ты меня поняла?
Лейла поняла, что он не шутит и вполне может осуществить свою угрозу.
– Ты. Меня. Поняла?!
Она поспешно кивнула.
– Отлично. Впредь будешь подчиняться мне беспрекословно, Лейла, во всем. Тебе не следует притворяться моим человеком – тебе нужно им стать. Окончательно и безоговорочно. Я не терплю половинчатости. И уж тем более – открытого неповиновения.
– С Дэйвом вы тоже провели воспитательную беседу?
– Но вот – опять! Разве я разрешал открывать тебе рот? Или задавать вопросы?
– А ответ на них вы дадите?
Эссус неприятно улыбнулся:
– Дам. Немного развлеклись с твоим сладким мальчиком. Но ничего такого, что с ним не делали бы раньше, пока не случилось.
– Вы?..
– Что – я?
– Развлекались с ним – вы?
– Ну что ты? Нет. Не до такой степени я извращенец. Чтобы разом развлекаться и с женихом, и с невестой. Что у меня, друзей что ли нет?
***
В Доме Призраков действительно было слишком много мужчин и чёрного цвета. Словно стремясь растворить гнетущую атмосферу, во всех каминах в доме жарко пылал огонь – благо, магия позволяла не заморачиваться с дровами. И в помещениях стояла удушающая духота.
Лейла сочла за лучшее прогуляться на свежем воздухе воспользовавшись тем, что все заняты своим делом и никому нет дела до неё.
Скользя между деревьями, она предавалась размышлениям о том, что иногда мы, люди, слишком высоко ценим себя. Нам-то кажется, что каждый из нас есть центр мироздания в то время как на самом деле мы просто бесчисленные незаметные песчинки, подхваченные вихрем, незначительные для всего, что нас окружает.
Не хотелось думать о смерти, но словно назойливая муха кружилась в голове мысль: «Айзека Абнера больше нет. Он мёртв. И убил его Дэйв, кажущийся таким безобидным и легкомысленным».
Ей-то, казалось бы, до всего этого какое дело? Айзек Абнер ей не сват, не брат, не друг, не родственник – они вообще едва знакомы. И помешать его смерти она никак не могла, потому что не воин, не герой, не супер-пупер-мега ведьма. У неё не хватит духу противостоять любимому дядюшке. Да она и не знала о том, что его собирались убить? Иначе постаралась бы предупредить, наверное?
– Куда-то торопитесь, госпожа Аластаир Нахширон?
Услышав голос Дэйва, Лейла, споткнувшись, сбилась с шага.
В том, что она не заметила его, не было ничего удивительного. Майлз стоял, прислонившись спиной к одной из старых елей, скрестив руки на груди. Волосы его уже успели намокнуть от росы, скопившейся на ветвях, то и дело срывающейся звонкой капелью.
Видно, он простоял тут долго, потому что птицы, при появлении Лейлы, резко вспорхнувшие с места, до этого хлопотливо свивали гнездо, не обращая никакого внимания на человека.
– На твоём месте я бы выбрал другое место для прогулок.
– Если моё общество тяготит, я сейчас уйду.
– Не трудись, Аластаир. Я уже надышался здешним воздухом.
Сделав несколько шагов, он неожиданно рухнул, как подкошенный, похожий на птицу, которую не удержали надломившиеся крылья.
–Что с тобой? – кинулась к нему Лейла, опускаясь рядом с ним на колени. – Эй! Ты… ты в порядке?
Сухостойник жалобно стонал под ветром. Больше в ответ не раздалось ни звука.
