Тропа вывела их к заброшенным руинам.
– Здесь раньше была католическая церковь, – задумчиво произнёс он. – В свое время пользовалась доброй славой, где-то в 15-16-х веках, когда могущественная система римской церкви опутала своими корнями всю Европу, в том числе и Британию. Во времена расцвета католичества у людей здесь были свои святые и свои святыни, но пришедший на смену протестантизм запретил богослужение, уничтожил укоренившиеся заблуждения римско-католического вероисповедания. Так на месте святынь появились демоны. Обычно именно так они всегда и рождаются, – закончил он с очередной из своих паскудных улыбочек.
Зрелище руин Лейлу удручало.
Яростные ветры с одной стороны погребли развалины церкви под огромными наносами песка, почти полностью скрыв боковую стену. С другой стороны, стихия обнажила гробницы тех, кто вкушал вечное упокоение на старинном погосте. Кое-где останки мертвецов, с которых время сорвало саван, представали взору в самой отвратительной своей наготе.
Руины окружали остатки давно сгнившей, обветшалой ограды, обвалившейся в большинстве мест, но всё ещё способной указать пределы бывшего кладбища.
Чёрный Змей возбуждённо сверкнул глазами:
– Это место идеально подходит моим целям.
Он прошептал заклинание и на одном из древних памятников проступило топорное изображение неизвестного рыцаря. Наискось висел щит с геральдическими знаками.
Опустившись рядом с ним на колени Змей начал сгребать рыхлый легкий песок, распевая вполголоса нечто, напоминающее псалом.
Словно попадая в единый ритм с тихим песнопением, пески начали взвихряться и расползаться сами по себе, пока не обнажился свинцовый гроб.
– Здесь! – протянул Эссус довольно. – Здесь, в обители смерти мы свяжем и подчиним Адских псов, превратив их в безликих союзников. Счастлив тот, кто смеет уповать на тихую гавань, кто неуклонно держал верный путь в море жизни, – тех не тронут эти исчадия ночи, порождения тлена и страха! – со смехом процитировал он строки, но Лейла не могла с уверенностью сказать из какого источника они взяты – они ей были незнакомы. – Те ж, кто не дерзает надеяться, будут повержены в ужас, – договорил он с явным с сарказмом.
Медленным, торжественным движением протянул палочку, как никогда напоминающую древний жезл жрецов, к небосводу.
Лейле в лицо ударил яростный ветер, запевший с диким воодушевлением северного шторма.
Не говоря ни слова, Чёрный Змей схватил девушку за руку и, подтянув к себе, недрогнувшей рукой резанул острым лезвием, трансформировавшимся из палочки, по тонкой коже на её руке. Лейла сжала челюсть, чтобы не застонать от страха и боли, когда кровь тонкой тёмной струйкой потекла на землю.
Крышка свинцового гроба отвалилась, обнажая давно сгнившие мощи с тонкой паутинкой длинных спутанных волос.
Капли крови падали на останки, одна за другой, а небо стремительно темнело. От ветра аж в ушах ломить начало, как и об быстро меняющегося давления и, возможно, кровопотери.
Град обрушился неожиданно. С неумолимой беспощадностью принялся хлестать по лицу, плечам, спине. Вода взбились в клубящуюся пену, большая часть которой, подхваченная ветром, уносилась обратно в океан. Серые тучи опустились так низко, что казалось, Эссус и Лейла задевают их макушками.
Температура стремительно падала. Вскоре вместо ливня вокруг вились белые крупные хлопья снега, словно слуги Снежной Королевы.
А потом звуки пропали, будто Лейлу поразила внезапная глухота.
Все было по-прежнему: ураган, град, буря, запахи и ощущения. Но в мире не стало звуков. Красок тоже не осталось, будто невидимая рука переключила с цветного на черно-белое изображение.
В серой подвижной мгле четко различался лишь силуэт Эссуса.
Спустя мгновение Лейла поняла причину этих изменений: отовсюду к ним скользили полупрозрачные, как из стекла, тени огромных, величиной с медведя, псов. Жуткие фигуры, с острыми лапами и торчащими из призрачной пасти лезвиями клыков. Вдоль тела шёл панцыревый шипастый гребень, как у ящера.
– Не бойся, – обернулся Эссус. – Они пришли на наш зов и должны подчиниться нам.
– А если не подчиняться?
– Ну.. тогда твой страх всё равно тебе уже не поможет.
– Если бы только мой страх подчинялся, а не владел мной! – огрызнулась Лейла.
На что в отчет снова получила смех. И что его так веселит, мать твою?
– Подумай только, такая мощная сила, способная обескровить половину мира, подвластна твоей руке, словно игрушка ребёнку?
Лейла смотрела на приближение этих «игрушек» задыхаясь от ужаса.
Крадучись, прижимаясь, словно для прыжка, Церберы приблизились и замерли, чуть покачиваясь в воздухе, как утопленники в глубинах вод.
До тварей оставался какой-то шаг, и Лейла могла в подробностях рассмотреть их прозрачную, покрытую струпьями, кожу и затягивающе-пустые, слепые глазницы. Вместо носа у Церберов была разверстая, бесформенная щель, со смертным хрипом всасывающая воздух.
– Прикажи им спуститься в подземелья дома, – велел Эссус.
Лейла посмотрела на него диким взглядом:
– Приказать? Может, не стоит их трогать, пока они не трогают нас? Пусть себе потом уходят туда, откуда пришли?
– Делай, что я говорю! Быстро! – зло зашипел на неё Змей и Лейла подчинилась.
Скорее даже из страха перед Церберами, чем перед ним. Если она вдруг чего не знает, и власть её ограничена, и она нападут на неё.
К её удивлению, твари из бездны подчинились беспрекословно.
– Потрясающе! – выдохнул Эссус, но голос его звучал не с восхищением, а с раздражением. – Похоже, тёмные боги любят тебя сильнее, чем любого из Змей, златовласка.
– Я каждый раз выполняю твои приказы, и каждый раз не могу угодить! Чем ты опять недоволен?!
– Кто сказал, что я недоволен? – хмыкнул Змей. – Я доволен. Очень доволен. Тюрьма без стражников, а наши люди вот-вот отправятся на свободу. Но мне бы было приятнее, если бы эти демоны подчинялись мне, а не тебе, готовой описаться от страха при одном их появлении.
– Ну, я всё же сдержалась, – ядовито фыркнула в ответ Лейла, всерьёз разозлившись. – А тебе придётся смириться с тем, что кто-то выбирает девушек, вроде меня, а не красавчиков, вроде тебя!
– О! Ты, наконец, удосужилась заценить, насколько я хорошо! Растёшь, милая!
– Ещё слово, и я натравлю на тебя всю адскую свору.
– Как страшно!
– Ну, если бы у тебя были мозги, мог бы и испугаться.
– У меня как раз есть мозги и они отлично понимают, что ты, трусиха, не за что не станешь призывать тех, кого боишься до икоты и кое-чего похуже. Ну, без крайней на то необходимости. И поэтому, да – я тебя не боюсь. Ладно, золотко, пора возвращаться на яхту. Лейны уже должны были успеть доставить её на место. А мне холодно. Всё самое интересное тут осталось позади, потому – вперёд!
