Миновав несколько больших залов на первом этаже, уже знакомый холл с мозаичным полом и широкой лестницей, Лейла нырнула в небольшую дверцу, спрятанную за одной из мраморных статуй, где обнаружилась очень узкая лестница.
Преодолев несколько пролетов, она вышла на площадку четвертого этажа. Повсюду здесь витал острый запах горьких зелий, красноречиво свидетельствующий о роде деятельности хозяина этого крыла.
Сгорая от любопытства, подстегиваемая скукой и уверенностью, что все сейчас заняты своим делом и не смогут ей помешать, Лейла потянула за ручку двери, ведущую в лабораторию.
Половину комнаты занимал застеклённый стеллаж, забитый книгами и отвратительными на вид вещами, судя по всему, ингредиентами для приготовления зелий.
Перед стеллажами стояли два огромных стола: один рабочий, второй – письменный. Оба в данный момент были пусты.
А чего, собственно, она ожидала? Что хозяин лаборатории станет держать свои тайны на виду?
Но так хотелось, пусть хоть одним глазком, взглянуть на тайну…
Начало загадки для малыша
В воротах за поворотом.
В щелочку смотрит он, не дыша.
Тихо гадая: «А что там?»…
– Что-то ищете, мисс Аластаир?
Лейла с ужасом выпрямилась, отчаянно стыдясь собственного любопытства.
– Я спросил, что вы делаете в моей лаборатории? – все так же тихо прозвучал голос профессора Хэйса.
– Простите, но я не знала, что это ваша лаборатория. Я думала, что…
– Что?
– Что это просто комната, – Лейла углубилась в созерцание трещины на столе.
Раздался шорох мантии. Профессор Хэйс опустился в кресло, тем самым попадая в поле зрения девушки.
– Вы считаете такие объяснения достаточными?
– Других у меня нет, сэр.
– У особ, вроде вас, их никогда не бывает.
Хэйс перевёл взгляд, уставившись в камин, и какое-то время наблюдал остывшие угли, почти не шевелясь. Наконец с его уст слетел вздох:
– Подтверждения каким из ваших девичьих грез вы надеялись отыскать в моей бедной лачуге?
– Я ничего конкретного не искала!
Брови Хэйса выразительно приподнялись.
– Я уже сказала, что… вы…
Лейла сделала несколько шагов, удаляясь от стола, за которым пряталась и словно бы отступая.
– Вы не понимаете…
– Разумеется, – кивнул Хэйс, – разумеется не понимаю. Вы и сами-то вряд ли понимаете себя, не так ли?
Черные глаза профессора выражали презрительную жалость.
– Простите, пожалуйста. Я поступила, легкомысленно, но…
– Никаких «но», мисс. В том мире, в котором вам предстоит существовать, легкомыслие жестоко карается.
–Я просто хотела узнать что-то новое. Что в этом плохого? Да и что я могу найти в вашей лаборатории, кроме зелий?
– Зелья зельям рознь. Уверяю вас, от тех, что хранятся под моим чутким руководством лучше держаться подальше легкомысленным блондинкам вроде вас.
– Я вовсе не легкомысленная блондинка!
Лицо Хэйса сделалось неподвижным. Уголок губ приподнялся, а взгляд чёрных глаз был весьма выразителен:
– Как скажите… госпожа.
Лейла густо покраснела.
– Я не… – начала она. – Вы упрекаете меня в том, что с вашим Господином я была слишком любезна?
– Упрекаю? – приподнял он бровь. – Любезна?.. Мисс Аластаир, ваше остроумие упоительно.
Какое-то время профессор и его студентка мерялись взглядами. Потом Лейла вдруг спросила:
– Почему вы примкнули к Чёрному Змею? Вы кажетесь умным и порядочным человеком. Что могло привлечь такого как вы к такому, как он?
– А что привело вас?
– Трусость, наверное, – пожала девушка плечами. – Я не нахожу в себе силы ему противостоять, потому что слишком боюсь его и не верю в свои силы. А теперь ваша очередь отвечать.
– Разве? С чего бы? Может быть, мы играем в какую-то игру, правил которых я не знаю?
Профессор Хэйс пожал плечами и добавил:
– Уж не знаю, каких откровений вы о меня ждете, но, уверяю вас, они не способны улучшить моей репутации в ваших глазах.
Лейла сжала руки в кулаки:
– Что заставляет вас подчиняться этому зверю? Идти за ним? Слушаться его? Любовь к нему? Или страх перед ним?
– Этот вопрос логичен в вашем случае. В моём – не то и не другое. – холодно прозвучало в ответ. – Мой выбор осознанный и вполне добровольный. Я выбрал мрак потому, что это кажется мне интересным.
– Интересным?!
– Временами.
– Но грязь далеко не тот предмет, что способен надолго приковывать к себе внимание такого интеллектуала, как вы, мне так кажется?
– Вы мне льстите. Я же не склонен к философским рассуждениям. Всего доброго. Дверь прямо за вашей спиной.
Как всегда, в словах профессора не было прямого оскорбления. Как всегда, Лейла почувствовала себя так ужасно, как если бы появилась в обществе изысканно одетых людей, на великосветском приёме – голой.
– За что вы меня презираете? – вскинула она подбородок вверх.
– Презираю? С чего вы это взяли, мисс Аластаир? Уверяю вас, вы ошибаетесь – я не беру на себя труда презирать вас. Мне вы попросту безразличны. А теперь подите же, наконец, вон. И не появляйтесь больше в моей лаборатории. Здесь слишком много ядовитых миазмов, которые могут быть опасными для вашего неокрепшего организма.
– Как прикажете, профессор, – ядовито отозвалась Лейла. – Сегодня вы, по всей видимости, не желаете предаваться долгим беседам?
– Никогда этого не желал. Хотите сказать, что сожалеете об этом? – с усмешкой парировал учитель.
От его тона у Лейла отчего не только зарделись щеки, но и запылали уши.
– Вы… вы ужасный человек!
– Если это вас утешит, – отвесил Хэйс насмешливый поклон.
Глава 28. Диадема и оборотень
У входа в кабинет Эссуса Лейла наткнулась на Рекса Лейна, вернее, на его фирменный, леденящий душу взгляд – словно в прорубь окунулась.
– Мисс Аластаир, – отвесил он издевательский поклон.
– Мистер Лейн, – в тон ответила Лейла.
Взявшись за дверную ручку, она вынудила его посторониться.
Чёрный Змей сидел в кресле и лениво поигрывал своей палочкой, находясь в состоянии непривычной для него праздности и задумчивости.
– Добрый вечер, Лейла, – кивнул он, когда она в нерешительности остановилась у порога.
