Выкинуть бы всё разом, но почему-то – нет.
Деловито перешагнув через все препятствия, Хэйл постучал в стеклянную хлипкую дверь трейлера.
Как за такой дверью люди отваживались ночевать, для Рэйвен оставалось загадкой. Ведь поблизости даже сторожевого пса заметно не было.
– Ну вот, пришли, – прокомментировал Хэйл. – Да ты не пугайся. Днём здесь гораздо лучше, иногда даже уютно. С родителями о магии старайся говорить поменьше. Вообще, чем меньше станешь говорить, тем лучше будет.
– Как скажешь, – отозвалась Рэйвен. – Твой дом, твои правила.
Обстановка не способствовала непринуждённости.
И после того, как дверь им отворил здоровенный мужик в клетчатой рубашке, лучше она не стала.
– Что случилось, гадёныш? – рявкнул тот при виде сына вместо приветствия. – Тебя выперли из твоей школы для больных уродов?
– Кто там, Бил? – раздался из-за его спины испуганный женский голос.
Рядом со здоровяком выросла худая женщина.
Она могла бы показаться хрупкой и даже миловидной, если бы не хищный нос, походивший на клюв и угрюмый, недоброжелательный взгляд.
– Колд? Что ты тут делаешь?
– Отец, мама, яприехал, чтобы представить вам мою жену. Познакомьтесь, это Рэйвен Кроу. Вернее, теперь уже Рэйвен Хэйл.
Повисла долгая, напряжённая пауза.
– Это шутка? – наконец нарушил затянувшееся молчание Бил Хэйл. – Ты что, обрюхатил эту девку?
– Рэйвен не беременна. Но в том мире иные правила, – попытался объясниться Колд, – и, если бы я не женился, меня бы исключили из Академии. Поэтому нам пришлось…
– Подробности необязательны, суть я уяснил, –тихим, отчётливым голосом проговорил Бил.
Рэйвен заметила, что Колд побледнел, хотя лицо его и без того нельзя было назвать румяным.
– Ты женился и даже не написал родителям ни словечка? – подала голос мать.
– Всё как-то очень быстро произошло.
– Ясно, сынок. Быстро, значит? Ладно! – ухватив Хэйла за воротник, Бил чётким, слитным движением, выдающим в нём человека, не понаслышке знакомого с единоборствами или боксом, поволок сына в сторону.
– А ну-ка пошли, сынок, поговорим, как мужчина с мужчиной.
Они скрылись за углом трейлера.
Рейвен вздрогнула, услышав глухой звук удара. Она вопросительно поглядела на новообретённую свекровь, но та сохраняла абсолютное спокойствие и полный нейтралитет.
Поджав губы, мать Хэйла распахнула перед Рэйвен дверь.
– Заходи, раз пришла.
«А я-то думала, что наша семья странная», – пронеслось в голове.
Озираясь, она переступила порог.
Внутри было… терпимо. По-крайней мере, чище, чем снаружи. Видимо, здесь была территории хозяйки, а за порогом хозяин хозяйничал.
– Садись, – кивнула женщина в сторону горбатого, помнящего лучшие времена, дивана. – Ты голодная?
– Не отказалась бы перекусить.
– Ясно.
Рэйвен осторожно присела на краешек дивана, словно опасаясь, что тот взбрыкнёт и сбросит её на пол.
Вскоре мужчины, отец и сын, вернулись.
Хэйл выглядел расстроенным и злым, но наглядных следов побоев на нём не осталось.
– Я приготовила свиные рёбрышки, – хмуро заявила хозяйка дома с таким видом, словно мечтала им всем откусить нос.
– Хорошо, – кивнул Хэйл.
Его отец достал из холодильника бутылку какой-то червивки и, скрутив горлышко, провозгласил тост:
– За новое семейство! Добро пожаловать в мой дом… как там тебя, дочка?
– Рэйвен, – сквозь зубы подсказал Хэйл.
– Ну да. Рэйвен. Ваше здоровье!
И он в один присест опустошил полбутылки.
Ужин показался Рэйвен невкусным. Как не была она голодна, проглотить больше нескольких кусочков не получилось.
– Спасибо, – отодвинула она от себя тарелку. – Колд, не проводишь меня в ванную?
– Да куда тут провожать? Вон, в конце комнаты – направо. Там закуток в два шага. Называется – совместный санузел.
В это санузле всё оказалось более или менее терпимо, только очень-очень тесно. Как тут помещался мистер Хэйл, при его габаритах, для Рэйвен осталось загадкой. Сама она, крутясь на одной ноге, могла лишь кое-как повернуться от раковины, над которой висело треснутое зеркало до душевой кабины.
– Две недели, – сказала она своему осунувшемуся отражению. – Нужно продержаться две недели. Ты справишься. Сможешь. Люди тут годами живут.
Представив, какого тут в зиму, Рэйвен запретила себе думать на эту тему.
Вода была холодной и Рэйвен пришлось применить согревающее заклинание. Потом, переодевшись в нелепую ночную одежду, что здесь называли пижамой, она направилась в спальню.
То ли кровать изначально была хорошая, то ли Хэйл решил вспомнить, что он, пусть и простокровный, но колдун, однако матрас вселил в Рэйвен оптимизм.
Над кроватью висел чёрным пластиковый квадрат. Не зеркало, не картина? Что-то странное непонятного назначения.
Шкафы встроены в стены, над головой светильники. Тесно, но вполне уютно.
Рэйвен с наслаждением вытянулась на кровати. Она надеялась успеть заснуть до прихода Хэйла, но не заснула. Дождалась его прихода.
– Не спишь? – шёпотом позвал он, приоткрыв дверь.
– Нет, – отозвалась Рэйвен.
Кровать была достаточно просторной, чтобы им друг другу не мешать, но всё равно олодые люди отодвинулись друг от друга как можно дальше.
– Твои родители мне не обрадовались, – поделилась наблюдениями Рэйвен.
– Если тебя это утешит, мне они тоже не рады, – вздохнул он.
– Вы не ладите?
– Ладим, – ворчливо прилетело в ответ. – Просто у них и без меня проблем хватает.
– Твой отец, он всегда такой злой?
– Он не злой!
– Ну, как скажешь.
Колд повернулся к ней, подперев голову рукой. Чёрные глаза внимательно смотрели на Рэйвен:
– Что? – не выдержала она.
– А что? – усмехнулся он.
– Не стоит на меня пялиться.
– Вообще-то я в полном праве. Гляжу, сколько хочу. Забыла? Ты моя жена.
– Такое забудешь! И всё равно – не смотри на меня так.
– Почему? Тебе же это привычно. В Академии все на тебя пялились. Ты ж такая красотка.
– Ты не пялился. В мою сторону даже и не глядел.
Хэйл усмехнулся:
– Принцесса удосужилась заметить, куда глядит один из малых сих? Откровенно говоря, я думал, что ты кошмарное создание. Рэйвен Кроу. Как и все тебе подобные. Но ты красива, – улыбка сошла с его лица. – Очень красива.
