Притаившись в тени, она проследила за тем, чтобы Фредо вернулся без компании. Новые удары по затылку, как и возобновление близкого контакта с железными наручниками в её планы не входило.
Длинноногий и широкоплечий, как атлет, Фредо напоминал статью брата Рэйвен. Двигался он легко и крадучись, как леопард, подбирающийся к жертве.
«Жаль, что такая великолепная человеческая форма вмещает гнилую душу, – подумалось Рэйвен. – Очень надеюсь, что он не трус. Окажется храбрецом, может быть, дам ему уйти. Но если, убивая других, сам он в глаза смерти глядеть боится – жить ему осталось, от силы, несколько часов.».
Рэйвен переняла многое из мировоззренческих воззрений тёмных магов. Убийство среди них считалось меньшим грехом, чем трусость или неумение противостоять соблазнам. Последнее почиталось признаком слабости воли.
Если слабые телом достойны шанса, слабые разумом – сожаления, то удел слабых духом – презрение.
Не стыдно быть волком, без жалости убивающим овцу – стыдно быть гиеной, питающейся падалью, подбирать гниющее мясо за волком. Не стыдно проявлять жестокость – стыдно, проявив её, ждать от того, кто оказался сильнее, снисхождения.
Кредо аристократа в их мире было простым: «Не жди от мира того что не готов дать взамен».
Рэйвен не терпелось проверить Чёрного, измерив глубину его души по собственной шкале.
И чёрное, и белое, и цветное, и даже серое имеет право на существование. Лишь грязную муть следует вытереть чистой тряпкой.
Не подозревая о том, что за ним наблюдают, Фредо загнал мотоцикл, позаимствованный им у Хэйла, в гараж. В руках у него уже была очередная бутылка пива, к которой он то и дело прикладывался.
– Пол? – позвал он, явно удивлённый отсутствием товарищей.
Обычно те вели себя с ним подобострастно, стараясь услужить на каждом шагу.
– Джованни? Куда вас черти задевали?!
Знал бы он, насколько прав в своих подозрениях! Правда «черти» не совсем верное определение.
– Эй! Парни! Вы где? Я вам всё, нафик, поотрезаю, если снова дрыхните!
«Твоя судьба, Чёрный, в твоих руках», – усмехнулась про себя Рэйвен, выступая из темноты под фонарь, льющий узкий луч света на извилистую дорожку, убегающую вперёд, в темноту, в неизвестность.
Мужчина замер на полушаге, с удивлением взирая на призрачную девичью фигурку, возникшую у него на пути. Видимо, узнал не сразу?
Рэйвен заставила его видеть себя в белом платье, сотканном из тумана. По-настоящему трансформировать ничего не стала, хватит с него и иллюзий. Переплетая реальность с фантазиями можно добиться многого. Тем более, что пиво и ещё какое-то вещество, которое Рэйвен не могла идентифицировать, но чувствовала безошибочно, делало мужчину беззащитным перед её ментальным нападением.
Было и ещё кое-что. Очень малоприятное. Ментальный паразит. Лямия. Они в этом мире практически у всех людей имелись, но эта была сильна. Жирная такая. И агрессивная. Присутствие Рэйвен почувствовала сразу и ощетинилась, вздыбила чёрные, как клякса на бумаге, щупальца-присоски.
Угрожала? Смешно!
Рэйвен усилили давление. Лямия зашипела. Причём с такой силой, что её было почти слышно в реальном, физическом мире.
Ничего себе, отожралась! Это чем же нужно заниматься, чтобы так собой ментального паразита накормить? Ладно, с ментальными сущностями разбираться некогда. С физической бы сладить.
– Ты?..
Похоже Чёрный узнал Рэйвен и удивился.
Удивление его быстро сменилось яростью. И в оттенке гнева Рэйвен опять ощутила вкус ментального паразита. Да у них тут уже почти полный симбиоз!
– Как ты освободилась?! Куда смотрели эти дурни?! Впрочем, неважно. Твой дружок шутник, да? Думал меня обдурить?
– Из Хэйла шутник как из тебя лирический поэт-песенник. Никакой, если короче.
– Поговори мне ещё! А ну-ка, быстро возвращайся обратно, пока я не вышел из терпения.
– Я бы на твоём месте была потерпеливей… как там тебя? Фредо, кажется?
Голос Рэйвен был сладко-насмешливым. Мягким. Как у сирены, затягивающей песней неосторожного путешественника то ли на рифы, то ли поближе к омуту.
На Чёрного, оплетённого своими пороками, подобные чары уже не действовали. Он был во власти других желаний. Лишь отсутствие страха в Рэйвен по-прежнему его бесило.
Чёрный снова потянулся за пистолетом.
На сей раз Рэйвен трансформировала его на физическом плане. Ввместо жёсткой металлической конструкции в руках гангстера оказалась изгибающаяся во всё стороны резиновая трубка, внутри которой постукивали круглые шарики, перекатываясь в узком жерле.
– Что за?..
Не веря глазам, бандит постарался выпрямить спадающий вниз «хоботок» трубки, похожий на сдувшийся воздушный шарик. или не способный восстать мужской член.
Рэйвен весело, зло рассмеялась.
– Что-то не так?
– Какого дьявола происходит?!
Она перестала смеяться, глядя Чёрному прямо в глаза:
– Ты когда-нибудь думал о том, чтобы увидеть дьявола? Настоящего дьявола, Фредо?
Чёрный попытался броситься к ней, но ноги его не слушались. На глазах превращались в такие же бесформенные, мягкие трубки, каким за минуту до этого был пистолет.
Рэйвен хохотала всё звонче.
Это было действительно весело, наблюдать, как выражение недоумения, неверия, ярости и страха попеременно сменяют друг друга на его лице.
– Ты что мне подсыпала, ведьма?»
– А ты что-то пил из моих рук? Видно, пиво у тебя забористое?
– Издеваешься надо мной, гадина?
– Тебе что-то не нравится, сладкий? Так накажи меня! Правда, для этого тебе нужно меня поймать, а у тебя, кажется, что-то не то с ногами?
– Я тебя убью!!!
Рэйвен перестала смеяться. Выражение её лица сделалось не менее жёстким, чем у парня.
– Вот это вряд ли, – с леденящим душу спокойствием произнесла она.
Одно движение кистью и Чёрный забился на траве, как отравленный дезинфектором таракан, приклеившись спиной к земле.
Поняв, что сопротивляться бессмысленно, он расслабился, с ненавистью глядя на приближающуюся девушку.
Рэйвен аккуратно присела на корточки рядом, глядя на парня с брезгливым любопытством.
– Фредо, – проговорила она так, словно пробовала его имя на вкус. – Скажи, Фредо, тебе правда нравится убивать?
– Да пошла ты! – дёрнулся он и снова вынужденно расслабился, обмякнув в неведомых тисках.
– Ответ не верный.
Подняв пустую бутылку, Рэйвен слила с неё остатки пива. Поморщилась. Запах ей не понравился.
