– В этой истории я такая же жертва, как твоя сестра, Кроу. Так что уйди с моего пути, и отзови свою шестёрку. Я тороплюсь.
– Торопится он? Придётся задержаться! Видишь ли, когда я узнал о случившемся, дал себе слово – ты не просто будешь просить у меня прощение, заморыш. Ты в ногах валяться станешь.
– Ага, сейчас, – флегматично отозвался Хэйл. – Поторопился ты обещаниями разбрасываться, Кроу.
Пауза затягивалась. Время шло.
Наконец Руан заговорил снова:
– Значит, извиняться отказываешься?
– За что мне извиняться? Твой отец сам пожелал отдать мне твою сестру. Да и какое бело тебе до нашего брака, Кроу, раз Рэйвен не жалуется? Я ещё могу понять досаду Блада.
Хэйл стрельнул насмешливым взглядом в признанного красавчика Академии Магии, по которому сохли все местные девчонки.
– Планировал нагуляться и наконец-то осчастливить маленькую светлую фею из чёрного рода? Но ты можешь быть спокоен, Блад, когда Рэйвен в постели со мной, она о тебе даже не вспоминает.
– Ты лжёшь! – зло зашипел Руан, почти выплёвывая слова. – Моя сестра не опустится до того, чтобы подпустить к себе такое ничтожество как ты!
– Ты меня пугаешь, дорогой шурин, своими горячими возражениям по этому поводу. С чего тебя так возмущает общепринятый супружеский долг? Прямо-таки противоестественная ревность для того, кто всего лишь брат.
– Ты труп, нищеброд.
Два заклинания, сорвавшихся с рук Айзека и Руана, одновременно врезались – одно в спину, другую в грудь Хэйла. Удар был такой силы, что поднял парня в воздух и, протащив несколько футов, швырнул его на мраморные, черно-белые плиты. В последний момент захваченный «воздушной» петлёй, Колд не растянулся по полу, а оказался впечатанным в стену.
– Ну что, Хэйл, может одумаешься? Пока ещё есть время? – насмешливо процедил Айзек.
– Перед тобой тоже извиняться? – шмыгнул Хэйл носом, пытаясь утереть кровь.
Видимого результата попытка не принесла. Кровь продолжала идти.
Оба мучителя с видимым удовольствием наблюдали за страданиями своей жертвы.
– Если бы ты не позарился на мою сестру, щенок, был бы сейчас в целостности и сохранности. А ты раззявил рот на кусок, который тебе не по зубам! Поэтому придётся страдать, ведь, бедненький, это только начало.
– И правда бедненький, – издевательски засмеялся Айзек. – Даже поверхностное сканирование выдаёт, что у тебя сломана ключица и, как минимум, пара рёбер. Больно?
– Нормально, – огрызнулся Хэйл. – Я, в отличие от тебя, не в розовом саду у десяти нянек рос. Двумя сломанными рёбрами меня не испугаешь.
Айзек Блад с неприкрытой ненавистью смотрел на остроносое лицо соперника, которое при любом раскладе нельзя было бы назвать красивым. На губах его играла жёсткая ухмылка.
– Надо же? А ты, оказывается, стойкий оловянный солдатик?
Айзек отвернулся, словно собираясь уйти, но внезапно, с разворота, изо всех сил ударил Хэйла в живот, под рёбра. Словно специально дожидаясь этого момента, Руан отпустил магические верёвки и Хэйл рухнул к их ногам.
– Ну вот! Что и требовалось доказать? Ты, наконец, занял место, предназначенное таким как ты – на коленях у наших ног, – удовлетворённо усмехнулся Руан. – Попроси прощения и, слово мага, мы не станем тебя больше задерживать.
Хэйл, стиснув зубы, попытался подняться, держась рукой за стену и приваливаясь к ней спиной.
– Похоже, извинений мы от него так и не дождёмся? – фыркнул Айзек.
Хэйл, в очередной раз вытер с лица кровь, капающую из носа, неожиданно ударил заклинанием. Никто этого не ждал. Айзека отбросило назад с такой силой, что чуть дух из него не выбило.
Возможно, будь они с Хэйлом один на один, расклад бы и сравнялся, но двое против одного, когда оба – прирождённые магические аристократы со всеми вытекающими (а вытекающее – это доступ к секциям запрещённой магии, к которым у Хэйла никогда пропуска не было и не будет) это – двое против одного.
Короче, расклад был не в пользу мужа Рэйвен. Честную игру никто тут вести и не думал.
Ладно, чёрт с будущий недовольством Хэйла! Если она сейчас не вмешается, недовольных может попросту не остаться в живых.
Наскоро сотворив защитный щит, чтобы и её не зацепило заклятием, Рэйвен выступила из тени:
– Хватит, Айзек! Руан, достаточно!
Но её словно не слышали. «Добрый» мальчик Руан пинком перевернул Хэйла на спину игнорируя негласное правило не бить лежачих.
– Я сказала – достаточно! – повысила голос Рэйвен. – Или, может быть, ты хочешь, чтобы я поставила отца в известность о происходящем? – накинулась она на брата. – Если считаешь, что он одобрит очередную твою дикую выходу, ты сильно ошибаешься!
– А тебе-то, куколка, – тихий голос Айзека словно вода, мягко просачивался в сознание Рэйвен, – какое дело? Или успела полюбить своего жалкого муженька
– Отвали от неё, Блад! – прохрипел Хэйл, приподнимаясь на локтях.
– Тебя, Блад, мои чувства не касаются, – повернувшись к Айзеку, Рэйвен смерила его презрительным взглядом. – Чего ради стараешься? Не терпится в шестёрки к брату попасть?
– Нет, Рэйвен, у меня другой интерес.
Взгляд Айзека был более, чем откровенен. Как и желание, читающееся в его глазах, которое Рэйвен предпочла проигнорировать.
– Послушай и прими к сведению: твоих интересов в этой партии нет, – заявила она Айзеку – А теперь убирайтесь отсюда. Оба. Немедленно.
– А если не уберёмся, то тогда что? Что ты сделаешь, красавица?
– Я вызову сюда преподавателей и придам огласке случившееся. Двое на одного при любом раскладе неспортивно, джентльмены.
– А тебя не смущает, что твой драгоценный, так называемый, муж, прослывёт бабской подстилкой, Рэйв?
– Когда я всерьёз желая кого-то сравнять с землёй, Айзек, меня ничто не смущает. Хочешь со мной войны? Хорошенько подумай, прежде чем ответить. Потому что мой брат, в итоге, окажется на моей стороне. И ректор сделает то, что я захочу. А отец вряд ли станет сотрудничать с твоим, если я буду против.
– Ты – дешёвка, – передёрнул плечами Айзек. – Это жалко – прикрываться именем и деньгами отца.
– Я – дешёвка, зато ты – храбрец. Избивать того, у кого другим связаны руки? – она покачала головой, прищёлкнув языком. – Повторяю, уйди с глаз моих. И, по возможности, больше не появляйся.
Айзек продолжал грозно нависать над Рэйвен. Во взгляде его, колючем и остром, похоть мешалась с ненавистью.
– Оставь её, – приказал брат и голос Руана подействовал на Блада, как натянутый поводок.
Рыча, пёс отступил к хозяину.
– Увидимся, сестрёнка, – кивнул брат.
