Оставалось прижать к стенке Блада. Пока есть такая возможность.
– Да, господин ректор. Всё, что говорит Рэйвен, правда. Мистер Блад совратил меня.
– Что?! – заорал Айзек. – Я тебя совратил?! Да ты сама вешалась на меня при каждом удобном случае! Делайте со мной что хотите, мистер Рэйвуд, хоть убейте, а я на этой дуре не женюсь!
– Довольно, молодой человек. Вам поймали на горячем. Обе девушки свидетельствуют против вас. Пространство мы дополнительно просканируем, но что-то мне подсказывает, что ничего нового не узнаем, – сухим тоном закончил фразу ректор. – Отпираться недостойно порядочного человека.
– Да лучше быть мерзавцем, чем идиотом. Не навяжите вы мне эту курицу.
– Придётся поговорить с вашим отцом.
– Говорите с кем хотите, хоть с Великим Прародителем. Вы меня не ожените.
Рэйвен повернулась к ректору:
– Я могу быть свободна, профессор?
– Да, леди Кроу. Идите.
То упорство, с которым все продолжали величать Рэйвен прежней фамилией, начинало раздражать.
Остыв, Рэйвен пожалела, что затеяла это дело. Ничего хорошего из брака Блада и Илии выйти не могло. Как, впрочем, и из брака Илии и Руана. Но Руан, при всём своём сволочизме, хотя бы не бывает жесток. Брат никогда не обижал женщин физически. Можно ли поручиться, что о Бладе можно сказать тоже самое?
С другой стороны – что следовало сделать? Позволить брату жить в неведении и выглядеть идиотом?
Ну и гадина же эта Илия! Знала, что уже не девка и позволила себе интрижку с Бладом, в надежде, что это сойдёт ей с рук. Да как вообще можно позволять себе спариваться в общественном месте, зная, чем рискуешь? И ведь на этот раз следа афродазиаков или привораживающих зелий не было замечено?
Может, следовало просто рассказать брату и пусть всё решал бы сам?
«Именно так и следовало сделать – с запоздалым раскаянием подумала Рэйвен. – Но теперь уж ничего не исправить».
Утром подруги сообщили Рэйвен о предстоящей дуэли брата с бывшим предметом её сердечных воздыханий. С учётом тяжести нанесенного оскорбления, совершенной бессовестности одного и расчётливой жестокости другого это всё могло закончиться весьма плачевно.
Розамунда и Анна оживлённо шептались, Илия делала вид, что расстроена.
Но в том-то и дело – делала вид! На самом деле она была более, чем довольна. Подумать только? Из-за неё ломают копья, выясняются отношения, дерутся два самых популярных парня в Академии? Она – невеста сразу двух завидных женихов?
Жалкая посредственность! Мужчин всегда до края доводят ничтожнейшие из женщин.
– Привет, – подсел к ней на алхимии Хэйл. – Доброго утра желать бессмысленно, как я понимаю?
– Ты уже слышал? – удручённо спросила Рэйвен.
– О Бладе и Ормонд? Конечно! Они сегодня – центр внимания.
– Нигде не могу найти брата. Такое ощущение, что он меня нарочно избегает.
– Не исключено, что так и есть. Зачем ты всё это устроила?
– Как это – зачем? Я – что? Должна была сделать вид, что ничего не происходит и просто пойти спать?!
– Могла бы брата по-тихому предупредить, пусть решал бы сам.
Хэйл озвучил то, о чём Рэйвен сама всё утро думала. Да только поправить уже всё равно ничего нельзя – джина выпустили из бутылки. Всё теперь есть как есть.
– Как думаешь, у кого шансов больше? – поинтересовалась Рэйвен у Хэйла. – У Айзека или у Руана?
– Сложно сказать. Как маги, они почти равны по силе.
«Но только Айзек более злой и упёртый. И полон жажды мести», – подумала Рэйвен.
– Глупо было вызывать на дуэль, – пожал плечами Хэйл. – Что за ахинея – драться за то, что тебе даром не надо?
– Да Руан дерётся не из-за Илии!
– А из-за чего же? – с сарказмом спросил Хэйл.
– Из-за оскорблённой чести.
– То есть, честь твоего брата привязана к юбке этой девицы?
– Айзек знал о помолвке и нанёс брату прямое, намеренное оскорбление. Такое смывается только кровью.
– Сомневаюсь, что один из них убьёт другого.
– Очень надеюсь, что не убьёт.
На занятия по символизму в магии Хэйл не ходил. Зато их почти всегда посещал Айзек. И в этот день, к величайшему разочарованию Рэйвен, не изменил принятому правилу. Хуже всего, он прямиком направился через всю аудитория прямо к её парте.
Не спрашивая, занято или свободно, занял соседнее место.
– Привет! Как настроение, сучка?
– Было отличным, пока не появился ты.
Айзек нервно вертел в длинных пальцах стильную авторучку, время от времени постукивая ею по столу.
– Зачем ты всё это устроила? Ты понимаешь, что во всём случившемся и в том, что случится, твоя вина?
– Так это я во всём виновата? Вот это чудесно! А по мне, если хочешь увидеть виновного, посмотри в зеркало. Я не при чём.
– Так уж и не причём?
– Уж, прости! Я не разделяю мнения о том, что о грязных делишках соседа стоит помолчать. Ты наследил на моём заднем дворе, Айзек, я не постеснялась обнародовать этот факт. По-твоему, неприлично кричать о том, кто сделал гадость, по-моему, неприлично гадить.
Он наклонился в её сторону, обдавая запахом дорогого, ненавязчивого, едва уловимого парфюма:
– С чего ты взъелась на меня в последнее время?
– Потому что в последнее время ты ведёшь себя как последняя свинья. Зачем весь этот показательный блуд? С какой целью?
– Хотел заставить тебя ревновать тебя. Ну, и щёлкнуть по носу твоего заносчивого братца. Не больно, так, чуть-чуть.
– Мой брат-то в чём перед тобой провинился?
– В том, что он твой брат.
– Вполне в твоём стиле.
– Ну, по крайней мере, он у меня есть – стиль. В отличие от твоего мужа, например. У него стиля нет.
– Лучше подумай о Илии. Тебя ведь достанется такая нежная, покорная жёнушка, какую ты никогда бы не получил в моём лице. Чем не повод для радости? Уж кто-кто, а эта красавица никогда не станет перечить твоим желаниям. У неё лишь один недостаток – столь сговорчива она может быть не только с тобой.
– Я уже сказал – я никогда не женюсь на этой курице.
– А я говорю – женишься, – засмеялась Рэйвен.
Челюсть Айзека непроизвольно крепче сжалась, на скулах заходили желваки.
– Порой ты ведёшь себя как неисправимая стерва.
– Ну, тебе меня исправить точно не придётся.
– Скажи, тебя совсем не беспокоит возможность того, что твой брат может пострадать в результате твоей авантюры?
