– Всё хорошо.
Озвучивать проблемы с новыми брачными перспективами Рэйвен по вполне понятным причинам не стала.
– Но как тебе удалось установить между нами связь?
– Откровенно говоря, устанавливал её не я, а твой отец. Я лишь активировал. Он пытался сделать это сам, используя магию крови рода, но у него не вышло. Если бы ты не вмешалась и позволила твоей матери его убить, то всё прошло бы без сучка и соринки.
– Что?!
– Драконий Город существует на меже между мирами. Попасть туда тем, кто не умирал, невозможно. Вот Уорлок всё заранее и предусмотрел. Связь между нами, мужем и женой, дала возможность отыскать тебя, а то, что я был мёртвым, пусть и недолго, позволяет мне находиться в этом пограничном состоянии, что не сон и не явь – рубеж и межа. Если бы Уорлок прошёл через тоже, мы могли бы прийти сюда вместе.
– Куда бы он пришёл, если бы умер?
– Я бы воскресил его так же, как он – меня.
Рэйвен не знала, огорчаться или радоваться столь тесному сотрудничеству отца и мужа.
Большинство дел Уорлока было тёмными. Она бы дорого заплатила, если бы Хэйл держался от них подальше.
– Как только тебе удастся обрести полную силу, мы вытащим тебя оттуда, – пообещал Хэйл, шагнув к Рэйвен и обнимая её.
С удивлением оба поняли, что способны осязать друг друга.
Рэйвен всегда во сне чувствовала всё так же, как и наяву – вкус пищи, дуновение ветра, запахи, даже боль.
Рэйвен поражалась, каким хрупким и худым было тело её возлюбленного.
Случайно затянутый во все эти интриги бессмертных он таял как свечка и сердце её болезненно сжималось от страха и жалости:
– Так ты с самого начала сознательно пошёл на смерть? – вдруг посетила её ужасная догадка.
– Твой отец рассказал, что иначе мы сможем тебя потерять.
– Но ты понимаешь, как рисковал?! А что, если бы я разорвала тебя в клочья так, что воскреснуть ты мог только инвалидом?! Или отцовский ритуал не сработал бы, и ты остался бы мертвым?! Даже сейчас – ты рискуешь! Все эти встречи во сне наверняка качают из человеческого тела кучу энергии.
– Конечно, я понимаю, чем и ради чего рисковал.
Хэйл хмурился и выглядел недовольным.
Он был из тех людей, кого тяготит чужая благодарность. Сделав красивый жест, поступок, совершая подвиг, такие, как он стараются не поймать блеск софитов, а напротив, раствориться в безликой толпе.
И даже не поймёшь, ради чего тогда всё? Ни благодарности, ни признания, ни славы им не надо.
Хэйл рисковал не из-за желания выслужиться, получить приятные бонусы. Он делал это потому, что любил Рэйвен. Он не был готов умереть ради неё на словах – он умер за неё на деле. Без лишних слов.
И снова воскрес, чтобы ползти по горячим углям неизвестности, в попытках вернуть её.
Хэйл не дарил красивых слов, не читал сонетов, не пел серенады под окном. Да что говорить? Рэйвен простое «люблю» от него слышала нечасто. Но можно ли было сомневаться в его чувствах?
И в свете их встречи мелким и гадким показалось даже одно только желание взглянуть на того, другого, из мира Драконов. Словно даже простое любопытство пачкало Рэйвен изменой.
В следующее мгновение накатило неистовое желание рассказать мужу всю правду о своих волнениях, невзгодах и тревогах, о неожиданных трудностях.
Облегчить душу, но отяготить его? Ведь, мучимый ревностью, Хэйл ничего не сможет сделать?
Рэйвен кусала губы, утопая в сомнениях. Что правильней?
– Ты точно в порядке?
– Да, – поспешно заверила его Рэйвен, обнимая за шею и утыкаясь носом в худое плечо. – Я в порядке. Только ужасно хочу, чтобы всё это побыстрее завершилось. Я боюсь, что мать не отпустит меня домой. Кажется, в её планы это не входит.
– Уорлок предусмотрел это. Не переживай. Ищи способ сохранить разум во время превращения, а мы найдём способ, как вытащить тебя.
– Верховный Дракон обещал помочь решить проблему.
– Отлично.
Рэйвен слышала, как кто-то зашёл в комнату и понимала, что сейчас ей разбудят. Порывисто обняв Хэйла за шею, она открыла глаза.
Перед ней стояла Аэрлин.
Пришло время познакомиться с теми, в ком мать уже привыкла видеть новую родню.
Привычное белое платьишко «а-ля невеста – дева невинная» соткалось по маминому велению, по её ж хотению. Драгоценности тут полагалось надевать естественным образом – рученьками. Шею остудило прикосновение серебренного колье, украшенного россыпью сотни маленьких алмазов, переливающихся, как роса в свете лучей. В ушах закачались длинные алмазные подвески.
Рэйвен напоминала себе Золушку из сказки в мире Хэйла. Нет, не по внутреннему, духовному содержанию, а из мультика – нечто яркое, сверкающе и совершенно пустое. Раздутый мыльный пузырь.
Паршиво так себя чувствовать. Но, с другой стороны, чем хуже, тем лучше, в её ситуации. Родителям парня должно понравиться, а парню как раз нет. Что и требовалось.
Магия – полезнейшая вещь. Не обязательно идти долго и трудно, достаточно пожелать, чтобы за дверью оказалась нужная тебе комната и будет, как пожелаешь.
Распахнув дверь из спальни, Рэйвен вышла в зачарованную залу, где в чёрных кристаллах ходили волшебные луны, где всё вокруг сияло холодным светом – стены, полы, сталактиты и сталагмиты, огромный стол, каменные кресла и диваны.
Каменные. Сверкающие. Ослепительно красивые. Офигенно неудобные.
Сиурхан разговаривал с гостями, успев встретить их первым.
Рэйвен ожидала, что Ночные Драконы предпочитают чёрный цвет. Но в очередной раз ошиблась. Андриас, если верить Адриану, один из Князей Ада, с первого взгляда не выглядел грозным. Тонкий, по-юношески стройный, рыжеволосый, как и его брат, с точёными чертами лица, он тоже был в белом.
Длинное одеяние, не камзол и не кимоно, не мантия – какой-то средний гибрид, больше всего напоминающий кардиган, богатой украшенный орнаментом по подолу, обшлагам рукавов и вороту. Под кардиганом виднелись светлые брюки и рубашка, воскрешающая в памяти мужские сорочки с пышным жабо эпохи Рококо. Тонкую талию опоясывал широкий кушак.
Риана, жена Адриаса, была красавицей. Возможно, Рэйвен только показалось, но в красоте её сохранились остатки человеческой теплоты. В чертах её не было ничего драконьева.
Жениха Рэйвен в зале не заметила.
Вряд ли он спрятался за одной из многочисленных колон? Не пришёл? И что это значит? Игнорирует волю родителей? Или все они игнорируют волю Алтаря-Оракула?
– Здравствуй, Рэйвен, – улыбнулся Андиас.
Голос у него был глубокий, словно омут. Так и затягивает туда, где нет дна.
