– Но ведь они сами никого не убивали?
Я понимала, что мы вряд ли сойдёмся в оценке произошедшего.
– Верно. На руках девушек не было крови младенцев, женщин и детей того рокового дня. А насчёт невинности?.. У порочных родителей не бывает невинных детей. У жестоких не рождаются милосердные; у блудливых – целомудренные; глупец не породит мудреца. Небо рождает облака, костёр – сноп огненных искр; океан и ветер зачинают бурю. От подобного родится подобное.
– И всё же, если совершил преступление один, разве правильно заставлять расплачиваться другого? – стояла я на своём, почти задыхаясь от возмущения, которому опасалась дать выход.
– Дед одной и отцы двух других живы. Так что они сполна испили чашу страданий и унижений. Отец Анахтарона ничего не мог сделать, потому что был скован по рукам и ногам, но эти подлецы и трусы отдали своих дочерей на растерзание, лишь бы спасти свои престарелые смердящие туши, чадить на этой земле ещё немного.
– Отцы-то живы, погибли девушки. Вы считаете это справедливым, принц?
– Мы нормально общались на «ты», и я не принц. А что касается девушек? Дети Санисторов тоже были невинны, разве это спасло их? Нет. Их смерть была куда более длительной и мучительной, чем смерть невест Эвила. Единственное, что они успели почувствовать это страх. Огонь дракона оплавляет камни и заставляет железо течь ручьем, человеческая же плоть в секунду обращается в пепел, жизнь покидает тело очень быстро.
– Помоги нам всем, Господи! – невольно выдохнула я. – Всё гораздо хуже, чем я думала. Вы не просто ищете всадницу – вы мстите?
– Разве изначально ты думала иначе, принцесса? – вновь скрещивая руки на груди, с усмешкой спросил Атайрон.
– Нет. Я считала все эти свадьбы местью.
– Так и есть.
– Я тоже обречена?
– Брат не желает твоей смерти. Как он не желал её и для Эденсун. Когда мы поняли, что она не слышит драконов, ей разрешили не участвовать в Ритуале. С ней его игра в милосердие закончилась очень скверно. Посмотрим, что получится с тобой.
– Ты не одобряешь его решения?
– Мне всё равно. Если брат хочет тебя видеть рядом с собой, пусть попытается. Месть местью, а драконихе нужна всадница. Ты вроде как не глупа, спокойного нрава, молода и красива. Ты подходишь по всем параметрам и пришлась ему по сердцу. Так что, сможешь взять это приз – бери. Я тебе не противник.
– Но и не помощник?
– Только глупцы ждут помощи. Никто кроме родителей не станет помогать безвозмездно. За помощь потребуется расплата, и самой высокой оказывается та цена, что не оглашается заранее. Я не оказываю дешёвых услуг. Чем ты можешь со мной расплатиться, невеста моего брата?
У него был тяжёлый, холодный и острый взгляд. И я отвернулась, не желая продолжать этот неприятный для меня и кажущийся опасным, разговор.
Что ж? Наша встреча оправдала себя. Я узнала то, зачем пришла – суть. Чтобы управлять драконом, нужно научиться слышать его. И убедиться в том, что он слышит тебя.
Пора перейти от теории к практике, без последней, как всем широко известно, любая наука мертва.
Осторожно, стараясь не делать резких движения, я направилась к Молнии. Дракониха медленно открыла глаза и, даже не удосужившись поднять голову, просто повернула её в мою сторону. Несмотря на то, что из троих драконов она была самой маленькой, её глаза были на уровне выше моего роста, даже когда морда лежала на полу.
Я сделала скользящий шаг вперёд – она не шевельнулась.
Ещё шаг – ноздри гневно затрепетали.
Упрямо, с колотящимся в горле сердце – ещё шажок. Дракониха напрягла шею и злобно фыркнула, всем видом показывая, что не радуется моей затее сблизиться.
«Смотри ей в глаза, – скомандовала я самой себе. – Смотри в глаза, стараясь увидеть образы, как в пламени».
Вертикальный узкий зрачок, как чёрное зеркало, в котором я могла видеть собственное искажённое отражение в полный рост. Эти ворота во мрак плавали будто в крови – сами глаза были алыми.
Дракон задвигал губами, обнажая острые, как у белой акулы, зубы.
«Смотри в глаза», – снова велела я себе.
Я не надеялась увидеть в этой чёрной воронке ничего, кроме тьмы, в которой плавал мой отражённый двойник. Но с удивлением поняла, что вижу что-то ещё – расцветающее огненный цветком пламя, распадающееся на лепестки.
Я моргнула, стараясь развеять глюк (или морок), но вместо того, чтобы исчезнуть, тени уплотнились.
Видение было нечётким и неясным, как будто я смотрела сквозь пламя или мутное стекло. Но я видела арену, толпу людей за кругом и тонкую девичью фигурку, неподвижно стоявшую посреди арены.
Медленно, словно преодолевая себя, девушка шагнула ко мне ближе. А потом я увидела, как когтистая драконья лапа опускается сверху на хрупкое человеческое тело. Во-второй раз девушка бросилась бежать, и я увидела, как мощные драконьи челюсти смыкаются на её шее, а голова исчезает в крокодильей острозубой пасти.
Лишь в третий раз это было пламя. Но каждый раз кроваво, жестоко и яростно.
Именно это ощутила я всей кожей – опаляющую дикую ярость. «Как вы посмели, жалкие букашки? Кто вы такие? Простые смертные?!», – в уши ударило злое рычание. И я увидела, что уже не в видении, а наяву надо мной распахивается пасть, а в глубине её сверкает синее пламя.
Чисто интуитивно я закрылась рукой, толком действительно даже не успев испугаться. На меня подуло жаром, как из распахнутой печи огромных размеров.
Тут и сказочке конец? Я что, даже до Ритуала не доживу?
Интересно, я очнусь сейчас в своём мире? Или где-то в третьем? Или – нигде?..
Меня сбило с ног, швырнуло на пол и придавило чем-то тяжёлым. Потом смешно было вспоминать, но в первый момент я подумала, что это драконья лапа и что, оказывается, это не так страшно.
Но на самом деле было страшно. С ног меня сбил Атайрон, прикрыв собственным телом, а поверх ещё и магическим голубым щитом. А над нами неслось горячее пламя, растекаясь по земляному полу.
Два других дракона дико взвыли.
Пламя, рванувшись к Молнии, ударил по ней крылом. Молния ощерилась, припадая на лапы и завопила. Вторым ударом огромный дракон опрокинул дракониху на спину и навис над ней сверху, раскрывая огненную пасть.
– Нет!!! – завопила уже я, отталкивая от себя Атайрона. – Останови его! Он сейчас её прикончит!
Молния, конечно, та ещё сучка! Чуть живьём меня не сожгла. Трудный питомец, но это мой питомец, и я не намерена смотреть, как её разорвут у меня на глазах.
К моему удивлению, Атайрон мгновенно с меня скатился, убирая свой магический щит из синей сферы. Сразу стало очень жарко. Изрыгнутое Молнией пламя разом повысило температуру вокруг градусов на десять, а может быть, даже на пятнадцать. Дышалось с трудом.
