В последний момент меня жёстко схватили за руку, то ли удерживая, то ли цепляясь за меня, как за спасательный канат.
Подняв глаза, я увидела Эвила, хотя в израненном и оборванном существе, с перепачканным лицом и окровавленными руками, не так-то легко было признать моего царственного прекрасного супруга.
– Помоги мне! – прошептал он разбитыми губами. – Не бросай меня…
Где-то в стороне дико взревел дракон. Я с силой рванулась навстречу мужу и… пришла в себя.
Вместо Эвила с разочарованием увидела склонившееся надо мной мрачное лицо Хатериман. Она казалось почерневшей от горя, но это словно сделало её ещё менее человечной, чем прежде.
– Пришла в себя? Ты в порядке?
– Никто из нас не в порядке, – ответила я, приподнимаясь, чтобы сесть.
Никто не пытался мне воспрепятствовать, кроме сильнее накатившей дурноты.
Я по-прежнему находилась в палатке. Судя по всему, совсем стемнело. Сквозь ткань просачивался свет от разведённых костров.
– Вы верите, что это он? – обратилась я к свекрови.
Она молча смотрела на меня. И я не понимала, что означает этот неподвижный, замораживающий (или вымораживающий душу) взгляд.
– Вы хоть каким-то способом проверили?.. Существует магический ритуал, что помог бы убедиться, что это тело Эвила?
– Ты думаешь, Эппалы сожгли кого-то другого, чтобы оставить тело дымиться на пепелище?
Я не заметила Атайрона, но он сидел у входа, вытянув перед собой длинные ноги. Голос его звучал совершенно без эмоционально, но происходило это, скорее всего, не от бесчувственности, а от усталости.
– Я думаю о том, что так могла бы выглядеть даже деревяшка.
– Нельзя позволять ложным надеждам…
– Она права, – оборвала сына Хатериман. – В этом есть свой резон. Проклятый Эппал желал отомстить за свою дочь и быстрая смерть, пусть даже в огне, не могла его удовлетворить, – королева-мать на миг замолчала.
И пусть этого было мало, пусть мать Эвила, как и я, всего лишь хотела надеяться, мне достаточно было и такой малости, чтобы воспарить духом из той бездны отчаяния, куда я уже, было, погрузилась, как в пески из моих кошмарных видений.
– Он был бы рад заставить моего мальчика мучиться. Даже угрозы сравнять всё вокруг с землёй, предав города и сёла драконьему пламени, не могли бы образумить его жестокую душу.
Кто бы тут говорил о жестокости и милосердии? Ну, да не об этом речь.
– Мы можем понять наверняка, принадлежат ли останки Эвилу? – спросила я.
Мать и сын обменялись взглядами. Атайрон медленно, задумчиво кивнул. Мне-то представлялся магический ДНК-тест, но меня быстро вернули на землю.
– Я могу призвать душу, обитавшую в этом теле и спросить у неё земное имя. Но мне потребуется время и жертва.
– Жертва? – ужаснулась я. – Разве других вариантов нет?
– Ещё не прошло трёх дней, – прищурившись, размышляла вслух Хатериман. – Душа не могла отлететь далеко. Она ещё здесь, значит, можно оплатить призыв одной кровью, а не жизнью. Но стоит поторопиться.
– Ты не хуже меня знаешь, как опасно проявить спешность или неточность в некротических ритуалах.
– Да. Но цель оправдывает средства, сын. Если Эвил жив, мы должны об этом знать.
– Ты была там. Что ты видела? Какую информацию удалось считать?
– Я видела, как Злой Рок низвергнулся с небес на землю, объятую пламенем. Последнего было так много, что разобрать что-либо кроме отпечатков энергетический полей огня было очень сложно.
– То есть, ты практически ничего не смогла узнать?
– Это тело было единственным. Оно может быть Эвилом, потому что наши враги не пожелали позаботиться об останках, отчасти из презрения, отчасти потому, что знали – рано или поздно мы придём за ним. Но нельзя исключить вариант, что это может быть кто угодно. Этот мерзавец Эппал мог подсунуть первого встречного, в надежде выиграть время и подготовиться к следующей атаке. Или успеть всласть насладиться мучениями своего врага.
Атайрон передёрнулся при мыслях об участи Эвила. Мне снова стало страшно. И всё же, если бы я могла выбирать, я бы выбрала последний вариант. Каким бы мучениям не предавали человека, пока он дышит, есть шанс всё исправить к лучшему.
Мы вытащим тебя из любого ада на земле, только дыши, любовь моя! Если есть кто-то там, наверху, добрый, мудрый и сильный, пусть он хранит тебя, пусть спасёт. Я готова платить любую праведную цену, пройти через любой риск – рискнуть жизнью, здоровьем, отдать годы жизни, лишь бы снова увидеть тебя, обнять тебя.
– Хорошо, я сделаю, как ты просишь. Проведу Ритуал Призыва.
– Ты справишься? Ты слишком устал и вымотан.
– У меня есть выбор?
– Я проведу подготовку, а ты постарайся поспать хотя бы пару часов.
– Вряд ли получится заснуть.
– Ты должен.
И в который раз я восхитилась и одновременно удивилась тому, сколько силы и противоречивых качеств может заключаться в одном человеке? Хатериман была беспощадна к одним, расчётлива и холодна, и в то же время способна на самопожертвование.
Какой бы она не была, она была сильной. Хотя в силе ли тут дело? Ведь её, как и меня, поддерживала надежда на то, что Эвилу ещё можно помочь. А Атайрон тоже её ребёнок. Не сумей он удержать силу во время проведения магического обряда, всё может выйти из-под контроля.
Хорошо ещё, что я не знаю – что именно может пойти не так. Правду говорят – меньше знаешь, крепче спишь.
– Если Ритуал подтвердит, что Эвил действительно мёртв, ты обещаешь не сопротивляться и оставаться с нами? – обратилась она ко мне, укладывая в свёрток блестящие металлические инструменты, отдалённо напоминающие хирургические. – До конца?
– Нет, – не стала лгать я.
Она на мгновение замерла, с удивлением на меня взглянув.
– Если так, разумнее было бы солгать.
– Разумнее, – согласилась я. – Но я не хочу этого делать. Я с вами до конца, пока есть надежда. После – каждый сам по себе.
– Мы вернёмся к этому разговору позже. Если всё пойдёт плохо.
Забросив к инструментам ещё и свечи, Хатериман ловко оплела получившийся свёрток кожаным шнурком.
– А если Эвил жив. Если он всё ещё находится в плену у Эппалов, что мы будем делать? Если нападём на драконах, он может пострадать…
– Да, хороший вопрос: что мы будем делать? Плана нет. Может быть, займёшься его составлением? Тебе ведь всё равно нечем заняться?
Пружинистым уверенным шагом Хатериман вышла из палатки в глухую ночь.
Поразительная всё-таки женщина.
Пока Атайрон и его мать занимались каждый свои делом, я подсела ближе к огню и, глядя на его пляшущие языки, следуя совету Хатериман, постаралась мысленно представить возможные варианты событий при благоприятном стечении обстоятельств.
