Марихат плотнее закуталась в подбитый мягким мехом плащ, который ей принесли люди Ворикайна. Снежинки мягко и даже красиво падали на белоснежный мех, которым был оторочен капюшон и подол плаща. Падали и цеплялись своими тонкими коготками за длинные ворсинки, дрожа на ветру, не тая.
Плохо быть полукровкой. Вечно в тебе что-то не ладится, что-то в противоречии. Она всю жизнь мечтала о том, что сейчас само шло в руки, почему же, вместо того, чтобы просто принять и быть счастливой, она колеблется? Привыкла к своему одиночеству? Влюбилась в инкуба? Или это всего лишь тёмная, разрушительная магия? Но Ворикайн по-прежнему был дороже, ближе и понятнее? Или в последнем всё дело? Она не хочет рисковать, вступать в неизвестность? Не желает вновь довериться тому, кого знает столь плохо?
– Госпожа? – напомнил о себе провожатый, стоящий за её спиной. – Мы пойдём?
Час был не ранний. С учетом того, что бедняге придётся её сторожить, покуда она будет беседовать с пленённым инкубом, его ночное дежурство грозит затянуться за полночь. Если бы дело касалось только охраны, Марихат бы, не задумываясь, его отпустила, но она понимала, что приставлен человек к ней скорее, как соглядатай, чем как охранник.
– Мне хотелось немного подышать свежим воздухом, – с вежливой улыбкой проговорила она. – Голова закружилась от духоты.
У нагов не кружится голова, но людям знать об этом совсем не обязательно.
– Отведите меня к пленнику. Вы правы, уже слишком поздно, чтобы любоваться красотами природы.
Людские замки – они странные. А иногда и страшные. Сверху дворцы, наполненные роскошными вещами, а под ними тянутся вонючие тёмные переходы подземелья. Зачем люди их строили, было для Марихат загадкой. Возможно, подземелья частично строили для того, чтобы заполнить пространство, каким-то образом образующееся при постановке фундамента? Здесь были погреба и подвалы, заполненные вином и припасами. Тут же залегали канализационные трубы и отводы. А ещё – потайные проходы на случай, если придётся тайно покидать жилище. Или прятаться от врагов.
Или держать врага на цепи, как это сейчас делал Ворикайн.
Камера, куда её проводили, окон не имела. Камни вокруг были влажными от сырости и покрыты липким слоем мха и гнили. Этот фосфор фосфоресцировал в темноте, наполняя помещение призрачным сиянием. Человеку его было бы недостаточно, чтобы хорошо видеть, но зрение Марихат мгновенно перестроилось с человеческого на то, что позволяло видеть в полумраке даже лучше кошки.
Кое-где по камням струились ручейки воды, образуя затхлые лужи в углах. Вода просачивалась сквозь пол вниз, находя крошечные трещины в камнях.
В камере не было никакой мебели. Не было даже соломы, из которой можно было бы сделать хоть подобие постели.
Впрочем, постель Ардору и не могла потребоваться. Никто не собирался давать ему возможность устроиться с комфортом.
Он висел на вытянутых руках на натянутых широких цепях, прикрученных к широким металлическим браслетам, опоясывающим руки на запястьях. Волосы длинной чёрной паутиной разметались по плечам, по обнажённому до пояса телу.
При её появлении Ардор поднял голову. Алые глаза вспыхнули мёртвым огнём. Губы искривила неприятная улыбка.
Пока Марихат делила с ним ложе и ужины в его же замке, таких улыбок ей не доставалось. Видимо, она предназначалась лишь врагам.
– Какой приятный визит. Добрый вечер, женщина-змея. Чем обязан такому визиту?
– Поговорить хочу, – со вздохом отозвалась Марихат.
– А почему именно ночью? Могла бы зайти чуть раньше. Или чуть попозже.
– Так романтичнее. Люблю общаться с сексуальными красавчиками при лунном свете… хотя, лунного света здесь нет. А жаль.
Она подошла к нему и положив руки ему на грудь, с видимым удовольствием провела по упругим, витым мышцам.
– Это не очень-то вежливо с твоей стороны приставать к мужчине в таком положении.
Марихат невольно подумала о том, что Ворикайна проклятая кровь ещё не успела сильно изменить. Ему совсем не трудно было притворяться человеком. А вот Ардор… Даже при очень плохом освещении ничего не получится. Слишком белая кожа, не просто белая, а сейчас, когда он голоден, она словно подсвечена изнутри. С бесстрастного лица сверхъестественным пламенем горели алые глаза.
– Я решила облегчить тебе работу, дорогой. Ты ведь обещал найти меня? Ну, к чему так затрудняться? Вот она я. Прямо перед тобой.
Она картинно-медленно подняла руку и отбросила прядь чёрных волос с его белого лба.
– Правда, госпожа? – выражение его алых глаз было странным. Словно они были стеклом, за которым ветер раздувал шальное пламя.
По спине пробежал неприятный холодок.
«Пожалуй, его следует бояться», – пронеслось в голову у Марихат. – «Ну, или опасаться, по крайней мере. Никогда не угадать, что может таиться на душе у демона».
– Разве тебе не лестна мысль о том, что, преодолевая тысячу препятствий я последовала за тобой в эту мрачную обитель, словно самая верная из всех верных жён? Разве не этого ты хотел?
– Я хотел твоей любви.
– Всё правильно. Ты же инкуб. И, как всякий демон подобного толка ты питаешься подобного рода эмоциями. Чем больше любви, тем больше еды.
Ардор поднял голову и смотрел Марихат прямо в глаза. Зрачки его расширились, словно наполняясь темнотой. Хотелось одновременно и отвернуться, и смотреть в эти глаза не отрываясь.
– Ты меня бросила.
– Я… я тебя не бросала!
От удивления брови инкуба поползли вверх:
– А как же тогда это называется?
– Я была дезориентирована. Всё происходило слишком быстро.
Наткнувшись на его саркастичный обличающий взгляд Марихат сдулась:
– Да! Да, чёрт возьми, я тебя бросила! А почему, собственно, я должна была драться за того, кто натянул на меня рабский ошейник? Кто, как собачку на поводке, водил меня за собой? Да и кроме того, я была слаба в тот момент. А главное, теперь я пришла.
– За мной?
– Именно.
– И что бы это значило? – хмыкнул Ардор.
– Я смогу освободить тебя и помогу тебя сбежать.
– Какая ты сегодня щедрая! Что? Лорд Ворикайн неплохо тебя ублажил, да?
– Ты пытаешься быть грубым? Надо признать, у тебя получается. Послушай, Ардор, ну к чему все эти игры? Мы оба знаем, что тебя нужна помощь. Тебе не выйти отсюда без посторонней помощи, а я как-то не вижу очереди из желающих помогать?
– Сам виноват. Поддавшись чувствам, забыл, что никому доверять нельзя.
– Вот только не нужно пытаться играть на моих чувствах, инкуб. Я, может быть, не так разумна, как мне бы хотелось, но определённо не так глупа, как ты надеешься. Это было твоей идеей прогуляться. Это ты прошляпил появление Чёрных Колдунов и это ты сдал им бой. При чём тут чувства, я понятия не имею.
