– Хватит! Довольно с меня всех этим ваших игр. Подумай, инкуб, вот о чём. Что, если я подам Ворикайну одну очень простую, но прямо-таки напрашивающуюся мысль.
Встретив его вопрошающий взгляд, Мариха плотоядно улыбнулась, выпуская змеиные ядовитые клыки, ничуть не уступающие в остроте вампирским.
– Мы может предложить Тахогару твою голову в обмен на лояльность. Всё, что он него потребуется, это просто забыть о существовании Ворикайна – пусть себе проживает тихонько на людских землях. Зато у вампиров не будет войны с нагами. Уверена, Тахогар разумное существо. Он сумеет расставить правильные приоритеты.
Ардор несколько секунд смотрел в лицо Марихат, а потом рассмеялся. Его сухой и резкий, как хлыст, безжизненный смех вызывал в памяти снежный буран с вихрем кружащихся снежинок.
– Что смешного в моих словах?
– Да всё! Это Тахогар – разумное существо? Ну-ну, милая, давай. Пойди к нему и попытайся сторговаться.
Он перестал смеяться и его алые глаза выцвели почти до полной прозрачности, как если бы всё время горевший за стёклами пожар, наконец, догорел.
– Как легко ты готова сбросить меня со счетов? Я совсем для тебя ничего не значу?
Марихат ощутила болезненный укол в сердце. Но ведь это наверняка всё проклятая вампирская магия – сила инкубов?
– Ты ведь понимаешь, что смерть моя не будет легкой? Такие, как я, легко не уходят…
– Да не собираюсь я тебя отдавать этому Тахи… как-его-там! Без крайней нужды, по крайней мере! Но согласись, неприятно быть всего лишь средством для достижения чужих интересов? Давай договоримся так – мы заключаем союз: я, ты и Ворикайн. И все вместе дерёмся на одной стороне против Главы до победного конца, а потом вы с Ворикайном сами разберётесь с тем, кому из вас на трон садится, а кому – цветочки растить?
К её удивлению Ардор покачал головой:
– Нет.
– Нет? – она и впрямь удивилась.
– Мои условия остаются неизменными. Я согласен ввязаться в борьбу за жизнь Ворикайна при условии, что ты останешься моей женщиной. Компромиссов не будет.
– Но это же глупо?..
– Глупо стараться остаться с тем, кого хочешь? Я бы сказал – любишь, но ты ведь не хочешь этого слова слышать?
– Опять та за своё?! Да какая любовь?
– Вполне себе земная и человечная. Я уверен, чтобы спасти свою драгоценную шкуру Ворикайн долго колебаться не станет. Он согласится на сделку. Но мне важно твоё решение.
– А если ты ошибаешься?! Если не согласится?!
Ардор скользнул по Марихат насмешливым взглядом:
– Хочешь, я расскажу тебе, как станет действовать наш драгоценный Лорд Молний? Он примет мои условия, а потом придёт к тебе с убедительной речью о том, что сделал он это исключительно из заботы и тебе и дочери, потому что иначе нам не выстоять… в этой части своей речи он будет и прав, и честен. Он попросит тебя какое-то время играть роль на всё согласной и даже влюблённой в меня жертвы, до тех пор, пока всё не уладится. А потом постараться в решающий момент избавиться от меня. Сразу после того, как мы завалим Тахогора. Он даст мне все обещания, но и не подумает их выполнить. Просто так он вряд ли согласится тебя отпустить.
Марихат вздохнула. Да, всё так и будет.
– Подойди ближе, Марихат, – он проговорил просьбу вкрадчивым, мягким голосом.
– Зачем?
– Просто – подойди. Поцелуй меня.
– Что?!
– Я попросил тебя меня поцеловать. Ты успела забыть, как это делается?
– С какой стати мне тебя целовать?..
– Вот ведь странный вопрос? Да без всякой стати. Просто поцелуй, чтобы сделать мне приятно. Может быть, это наша с тобой последняя встреча? Может, уже завтра наш драгоценный лживый друг меня прикончит? Или, воодушевлённый твоей идеей, сдаст Ковену? Ты мне не веришь, не любишь меня, не хочешь… но признай, я не был с тобой жесток? Не был и в половину настолько нечестен как мой соперник, которому ты решаешься хранить верность?
– Ты пытаешься мной манипулировать.
– Я просто хочу, чтобы ты меня поцеловала. Сам я этого сделать не могу. Меня, некоторым образом, лишили возможности свободно передвигаться. Пожалуйста, красавица? Всего один поцелуй!
– Что ты задумал?
– Мой план ужасно коварен, на самом деле. Он просто пик коварства – от одного поцелуя ты потеряешь голову и сделаешь всё, что я хочу. Ну, же? Не будь трусихой! Я скован по рукам и ногам, я голоден и ранен. А ты сейчас на коне и с шашкой – твоя магия при тебе, как и твоя способность переворачиваться в змею. Неужели даже при таком раскладе я внушаю тебе страх.
– Я тебя не боюсь.
– Ага. Я так и понял.
– Я просто не хочу…
– А мои желания считаются?
– Боюсь, что нет.
– Жаль. Уверена, что позже не пожалеешь об этом?
– В жизни ни в чём нельзя быть уверенной.
– Это из-за Ворикайна? Но это не со мной ты изменяешь ему, а наоборот. Он сам уже отдавал тебя мне во спасения собственной шкуры, забыла? Так что… чёрт, ну просто поцелуй меня.
Марихат, скорее снисходя к его просьбе, чем действуя по желанию, шагнула вперёд и, положив руки ему на плечи, потянулась к его губам.
От него пахло дымом. Странно. И губы были мягкие, отзывчивые, нежные. А тело – холодным, как всякого мертвеца. Ей должны было бы быть противно ощущать этот противоественный холод, но противно не было.
Было грустно.
Она отступила на шаг, поднимая взгляд:
– Я обещаю подумать над всем этим и постараться всё уладить к лучшему для всех.
– Глупая женщина, – его улыбка противоречила словам. Слова были снисходительными, а улыбка, как и поцелуй – нежной. – Ты надеешься разрулить то, что веками те, кто помудрее и постарше тебя разрулить не могли?
– Мне плевать на власть. Я хочу лишь того, чтобы близкие мне люди остались в живых.
– Я в кругу?
– Скорее да, чем нет.
– Тогда спешу напомнить, что как минимум двое их четырёх тебе близких людей технически уже мертвы. И ещё – почему люди дерутся из-за власти.
– Потому что власть тешит их эго, позволяет командовать и третировать других безнаказанно.
– Это тоже верно. Но чаще всего потому, что власть, покуда она в твоих руках, позволяет обеспечить жизнь тому, кого мы любим.
– Я услышала тебя, Ардор. И я подумаю над услышанным. Возможно, стоит согласиться с тем, что титул Главы Ковена тебе будет очень к лицу? А пока – отдыхай и набирайся сил. Увидимся завтра.
– Титул Главы Ковена – мне?.. Эй! Ты точно меня слушала?
Марихат знаком велела стражнику захлопнуть за ней дверь.
