– И вы поехали, – усмехнулась я. – Как видишь, я жива и здорова…
– …чего нельзя сказать о другой стороне, – снова перебил меня Кирьянов. – Мы приехали, да. Но не на вызов о драке.
Я присела на стул, на котором только что сидел подполковник.
– Значит, вызова было два? – уточнила я.
– Два. Мы приехали на второй.
Мне никогда не приходилось видеть Вовку таким растерянным. Мало того, эта растерянность его, кажется, сильно злила.
– В час ночи мужчина, гулявший с собакой, обнаружил рядом с твоим домом тело молодой женщины. Он сразу же позвонил в полицию. Мы уже начали отработку жилого сектора, и некоторые подтвердили, что около полуночи слышали под своими окнами громкие крики. Люди выглянули на улицу, чтобы посмотреть, что там происходит.
– И увидели нас, – поняла я.
– Да, – помедлив, ответил Кирьянов. – И ту, тело которой обнаружено неподалеку отсюда.
– Ты хочешь сказать, что меня подозревают в убийстве?
В голове произошел мощный взрыв. До этого я была уверена, что натренирована держать себя в руках в любой стрессовой ситуации. Их случалось немало, все они имели разную степень тяжести. Сохранять хладнокровие, не паниковать, мыслить четко и ясно, не совершать лишних движений, не поддаваться эмоциям – все это я оттачивала раз за разом. Работа такая. Без этого никак.
Но оказалось, что стоило мне очутиться по другую сторону баррикад, как я вновь стала обычной испуганной бабой.
Оставалась последняя надежда на то, что я выпутаюсь. Вот прямо здесь и сейчас.
– Откуда эти свидетели знают, что тело принадлежит той самой ненормальной, с которой я сцепилась около дома?
Кирьянов устало потер лоб:
– Приметы совпадают, Тань.
– Какие приметы?
– Одежда, цвет волос…
– Ты с ума сошел, Вов?
– Я был бы рад, – сказал подполковник.
На секунду я словила сильный прилив отчаяния, с которым справилась с большим трудом.
– Ничего не понимаю, – произнесла я и опустилась на табуретку.
– Вот и я, – участливо отозвался Кирьянов. – Вот уж не думал, что все так обернется.
– Опиши ее, – попросила я, окончательно взяв себя в руки. – Мне лучше знать, как выглядела та истеричка. Опиши немедленно.
– Я уже описал, – обронил Кирьянов. – Там ребята внизу из опергруппы. Устали ждать, пока я с тобой поговорю. Упросил их подождать меня в машине, а не набиваться к тебе в дом всей гурьбой.
Моя минутная слабость превратилась в железобетонное спокойствие. Просто нужно было дождаться момента, когда запас бессилия истощится.
– Здесь нет экспертов, – твердо сказала я. – Опиши своими словами.
– Я уже описал.
– Сделай это еще раз. Навскидку, в двух словах. Как увидел, так и опиши.
– Белые джинсы, розовая меховая жилетка, – снова принялся перечислять Кирьянов. – Черные волосы. Рост, наверное, средний. Позже ребята скажут точнее.
– При ней был обнаружен мобильный телефон? Какие-то документы?
– Насколько мне известно, нет.
Это было первой зацепкой. Ссора произошла из-за телефона. Если его возле трупа не обнаружено, то что-то уже идет не так.
– Телефон нашелся бы сразу, – возразила я. – Из-за него и случился весь сыр-бор. Она его уронила на асфальт, распсиховалась, болтала всякое. Твои свидетели видели, как я заходила в подъезд? А как из него потом выходила? Это они видели? Или я убила ее, пролетев по воздуху? Когда наступила смерть? Во сколько я зашла в дом? Это они видели? Все можно сопоставить, надо только выяснить точное время…
– Тань.
Я жестом попросила его замолчать. Он и сам отвлекся на свой вновь загудевший телефон.
– Вот что, – быстро сказал он, бросив взгляд на экран. – Сейчас вернусь с бумагами, я их специально не захватил. Просто не знал, в каком состоянии тебя застану. Запишу все, что ты мне рассказала. С операми проблем не будет, договорюсь. Ты подозреваемая, и я не могу взять тебя под стражу. Но все говорит о том, что мне придется это сделать рано или поздно. Ты меня поняла?
Я понимала все, о чем он говорит. Закон есть закон. Никаких поблажек, отсрочек или обещаний не предусмотрено.
– У тебя мало времени на то, чтобы разобраться во всем этом, но абсолютно точно тебе говорю, что оно у тебя есть. Вот только сколько именно?
– Мало.
– Очень мало, – подтвердил Кирьянов. – Частный сыщик Татьяна Иванова – убийца! Даже звучит смешно.
Он вышел из-за стола, пошел к двери. Я направилась за ним. Уже стоя на пороге, я потянула его за рукав.
– Ты ведь мне веришь? – тихо спросила я. – Ведь все это бред, сущий бред!
– Я-то верю, – недовольно ответил Кирьянов. – Просто слишком хорошо знаю, на что ты способна, а на что нет. Да и не стала бы ты открывать мне дверь, убив какую-то полоумную тетку и хреново спрятав труп. Да еще имея на лице свежак в виде следов побоища. Ты же мастер, Тань. Ты бы так не прокололась. Кто угодно, но только не ты.
* * *
Кирьянов вскоре вернулся. Вид у него был взъерошенный. Казалось, что ему пришлось приложить серьезные усилия, чтобы убедить коллег не подниматься ко мне. И я была дико благодарна ему и за это, и за то, что он еще сделает для меня.
Он заполнил протокол, я поставила свою подпись. Тут же собрался уходить, строго-настрого приказав докладывать о каждом моем шаге.
– У меня два телефона, об этом никто не знает, – сообщил он. – Запиши номер. Держу на всякий пожарный. Кажется, этот пожарный только что наступил.
– Пусти меня туда, Вов.
Мою просьбу осмотреть место происшествия Кирьянов мог бы зарубить на корню. Но пока он ходил за документами, я уже все для себя решила. Я должна была увидеть все своими глазами. Я не под стражей. Имею право.
Конечно, я приготовилась к серьезным возражениям с его стороны. Но он вдруг согласился.
– Пойдем, – сказал он. – Ребята со мной адекватные, про тебя знают. Эксперты уже уехали. Думаю, проблем не будет.
* * *
Среди парней, ожидавших Кирьянова на улице, действительно обнаружились знакомые лица. С кем-то я общалась еще во время работы в органах внутренних дел, а с кем-то пересекалась позже, когда занялась частным сыском.
Напротив подъезда моего дома раскинулся пустырь. От глаз прохожих его защищал ряд старых гаражей. Когда-то тут кипела жизнь, и я помнила, что здесь собиралась местная шоферня, чтобы за починкой своих авто послушать музыку, а то и пожарить шашлыки или накатить пивка – некая удаленность гаражной застройки от жилых домов вполне позволяла играть с огнем. Но со временем гаражный «островок» опустел. Оставшиеся без присмотра металлические коробки проржавели, краска на них облезла. Продуваемые со всех сторон ветрами, они давно были никому не нужны. Даже бомжи предпочитали тут не селиться – отсюда постоянно шел запах отхожего места.
