– Осторожнее, – предупредил Кирьянов, беря меня под руку. – Не затопчи. Слышь, Елисеев, – крикнул он, – эксперты тут всё прощупали?
– Да вроде бы, – отозвался от подъезда невидимый Елисеев. – Сейчас из морга приедут.
– Лады, – ответил подполковник и повернулся ко мне: – Слышала? Скоро из морга приедут. Времени в обрез.
– Я поняла, Вов.
– Но ты все равно не затопчи, – повторил Кирьянов.
Мы обогнули крайний гараж. Я тут же на чем-то поскользнулась. Это была черная банановая кожура.
– Светает, – заметил Кирьянов. – Давай-ка поторопимся. Скоро собачники появятся, а вместе с ними всякие интересующиеся.
– Думаю, за вами давно наблюдают из окон, – сказала я. – Вы же со своими по-исками свидетелей весь дом на ноги подняли.
Тело лежало неподалеку от забора, отгораживающего пустырь от улицы. Розовая жилетка и белые джинсы в утренних сумерках смотрелись все так же нелепо, но уже не выглядели столь празднично, как несколько часов назад, потому что были покрыты грязными разводами и пятнами крови. Лица у девушки не было. Вместо него я увидела багрово-черную комковатую массу, которую покрывала свернувшаяся кровь.
Рядом с телом находились два полицейских, старательно отводившие взгляды от охраняемого объекта. Обоим было не больше двадцати лет.
– «Академики», – буркнул подполковник. – Неженки. Ничего, пусть привыкают.
Увидев нас, студенты юридической академии оживились. Один даже попытался отдать Кирьянову честь.
– Отставить, – беззлобно отозвался тот.
Ребятки замялись. Кирьянов сдвинул брови, нарочно придав себе суровый вид.
– Это, – указал он на меня пальцем, – возможный свидетель. Может быть нам полезен. Вы бы покурили минуток несколько, пока будет проходить опознание, – предложил он. – В сторонке. Вон там, возле дорожки.
Курсанты неуверенно, а потом уже более смело припустили в сторону, по пути стараясь не затоптать следы.
– Как по минному полю идут, – посмотрел им вслед Кирьянов. – Красавцы. Давай, Татьяна, по-быстрому.
Мы сделали несколько шагов и остановились неподалеку от тела.
– Узнаешь ее? – тихо спросил Кирьянов.
Сомнений не было – передо мной был труп той самой девушки, которая талантливо разожгла ссору из-за якобы «убитого» мобильника.
– Да.
– Это с ней ты воевала? – уточнил Кирьянов.
– С ней.
– Точно?
Я повернулась к нему:
– Сомневаешься?
– Нет, ну мало ли, – проговорил он.
– Никаких «мало ли», – перебила я. – Ее одежду я отлично запомнила. И успела рассмотреть ее. Это она.
Кирьянов кивнул. И за то спасибо.
Руки девушки были разбросаны в разные стороны. Они были пусты. Под ногами виднелись глубокие борозды.
– Она сопротивлялась, – машинально произнесла я. – Видишь эти полосы на земле? Их больше нигде нет. Она боролась, пока была в сознании. И следы крови рядом. Ее убивали прямо на этом месте.
– Я все это уже понял.
– Я осмотрю тело, – решила я.
Кирьянов бросил взгляд в сторону моего дома.
– Поторопись, – напомнил он.
Я присела на корточки. Отогнула края розовой жилетки, проверила карманы на джинсах, но ничего в них не обнаружила. Задние карманы тоже оказались пусты.
– При ней точно не было ничего найдено?
– Я бы знал, потому что эксперты уже все, что можно, осмотрели, – ответил Кирьянов.
– У нее был мобильный телефон. Возможно, с поврежденным корпусом или трещиной на экране. Самый обычный с виду смартфон, и она не дала его рассмотреть, хоть и сделала вид, что предоставила мне такую возможность. И он был без футляра, это важно. И еще, Вов. При ней могла находиться упаковка мятной жевательной резинки.
– Эксперты ничего не нашли, – сказал Кирьянов. – Ни рядом, ни в карманах. Мятная жвачка, говоришь? Не банановая? Не какая-то там еще?
– Я чувствовала запах именно мятной жвачки, – объяснила я. – В какой-то момент девушка подошла ко мне вплотную, и он ощущался очень четко. Надо осмотреть путь от дома до пустыря.
– И что тебе даст эта жвачка? – не понял Кирьянов.
– Можно будет определить ее ДНК, если понадобится. Когда ты перестал быть внимательным к деталям?
– К таким-то? – усмехнулся Кирьянов. – Прости, Тань, но я сейчас думаю совсем не об этом.
Лицо девушки было разбито практически вдребезги. Через рваные фрагменты кожи виднелись осколки сломанных лицевых костей и зубов. Останься она в живых, никакая пластическая операция ей бы не помогла.
– Орудие преступления не нашли? – обернулась я к Кирьянову.
– Нет. Обшарили все, что можно.
– По ту сторону забора смотрели? – кивнула я на бетонное ограждение, за которым шумела трасса.
– Пусто, – ответил подполковник. – Там все вылизано ландшафтными дизайнерами, никаких камней давно нет. Вдоль забора все распахано и засажено какими-то кустами.
– Чем так можно было расквасить лицо? Камень? Их тут полно.
– Да это ежу понятно, – хмыкнул Кирьянов. – Все обыскали, но камень со следами крови как в воду канул. Либо убийца его забросил подальше, либо увез с собой.
– Может, и так…
Я поднялась на ноги. Отряхнула пыль с джинсов.
– Все? – нетерпеливо осведомился Кирьянов. – Тань, я рискую. Очень рискую. Про тебя вообще молчу. Подозреваемый в убийстве здесь находиться не должен, а в моей компании – тем более. Ребята не сдадут, тут все свои, но голову подставлять не хочется.
– Я благодарна и тебе, и твоим ребятам.
Он был бесконечно прав. А я, в свою очередь, была ему так же бесконечно признательна.
– Сверх лимита не возьму, – уверила я его. – Что еще скажешь? Что узнали?
Кирьянов засунул руки в карманы:
– Ну, что еще… Неподалеку нашли следы от шин, – произнес он. – Свежие.
– Где?
Он указал рукой направление. Неподалеку действительно была утоптанная площадка, на которой несколько лет назад еще стояли машины. Я тотчас отправилась в ту сторону.
– Тачка стояла на одном месте? – спросила я, осмотревшись. – Приехала, постояла и уехала?
– Похоже на то, – отозвался Кирьянов. – Кто-то приехал сюда, а потом снялся с места и укатил. Чего-то ждал, вероятно.
– Или кого-то, – предположила я.
– Или какая-то парочка решила уединиться.
– Тут даже воздух намертво провонял мочой, – заметила я. – И вообще это место выглядит как пятизвездочный гадючник. Владельцы собак его стороной обходят.
