– Отвез своим строителям зарплату?
– Конечно. Так что случилось?
Я рассказала ему обо всем, что произошло с момента нашего расставания. О том, как меня обвинила в порче чужого имущества какая-то ночная сумасшедшая, а поняв, что я не признаю вины, расцарапала мне лицо, вопя во все горло. О том, как на рассвете ко мне в гости пожаловал подполковник Владимир Сергеевич Кирьянов и, увидев царапину на щеке, засомневался в моей невиновности. А пришел он ко мне потому, что нашу ссору с девчонкой слышали соседи, которые и вызвали полицию. Это раз. Но полиция на такой вызов не приехала. Мало ли людей орут друг на друга по ночам возле подъездов? Да в каждом дворе! Но вскоре менты все же были вынуждены подорваться и приехать, потому что кто-то обнаружил неподалеку от моего дома труп той самой девушки, впоследствии оказавшейся поклонницей Энио.
О том, что я теперь живу в другом месте, я рассказать забыла. Но разговор с Еленой Мельниковой передала ему в самых мельчайших подробностях.
– Степа, меня вполне могут обвинить в убийстве, – подвела я черту под своим рассказом. – Поэтому я должна оперативно найти того, кто это сделал. Времени очень мало. Кирьянов прикрывает меня по всем углам.
Я ожидала от него кучу вопросов, и я была готова ответить на них, если смогу, но Пожаров обронил одну-единственную фразу:
– Так бы сразу и сказала.
– Я попыталась, но у тебя были другие дела, – извиняющимся тоном произнесла я. – Работа, мужики, зарплата – все это, конечно, важно. Это твое дело, понимаю. Но…
– Но ты важнее, – отрезал Пожаров. – Я просто всего не знал.
Без него я действовать не хотела, это привнесло бы дополнительные трудности в процесс поиска убийцы и отняло бы много драгоценного времени. Кроме того, мы направлялись туда, где меня не ждали – мы ехали к жене покойного Максима Зайцева, которого хорошо знал Степан. Идея поговорить с супругой Зайцева Светланой пришла мне в голову внезапно. Сердечный приступ настиг его на работе. Он умер, сидя в кресле за своим столом. На столе была обнаружена пустая коробка из-под пиццы. Вот и все, что удалось узнать о его смерти Нине Головачевой. Возможно, Светлана сможет вспомнить что-то подозрительное, что предшествовало трагедии.
– Мне обязательно нужно побеседовать с его женой, – сказала я Степану. – Ты говорил, что два твоих приятеля уже встречались с Энио. Теперь оба мертвы.
– Убиты, – подчеркнул Пожаров.
– Пусть так, – согласилась я, лишь бы только не спорить с ним. – Как думаешь, их родные были в курсе их дел с Энио?
– Не знаю.
– Может быть, кто-то видел его, кто-то слышал его голос… Все, что угодно.
– Не знаю, Тань.
Нет, серьезно, я даже не понимала толком, что именно хочу знать.
– Я просто буду слушать, – объяснила я. – А ты отдыхай, пока я работаю.
– Но вот просто так взять и приехать – так себе идея, – произнес Пожаров. – Я позвоню жене Зайцева, с ним я чаще общался. Она меня знает, согласится помочь.
Он сумел договориться за минуту. Достал телефон, нажал на кнопку, сказал два слова, отключил телефон. Робот, а не человек. Однако положительный эффект был достигнут.
– Нас ждут, – объявил он, выкручивая руль. – За поворотом будет развилка, нам направо, а там дом с красными башенками. Ай, и чего я тебе все объясняю?
Действительно. Что я, красные башенки не видела, что ли?
* * *
Светлана Зайцева оказалась сильно беременной. Вот прямо капитально была в положении.
– Здравствуй, Степа.
Она встретила нас около ворот, которые сама же и открыла одним нажатием кнопочки, вделанной в забор. Обняв Степана, она на секунду спрятала лицо у него на груди, и он погладил ее по спине. Просто она горевала, и он понимал ее горе. Оно иногда склеивает людей. Вряд ли Пожаров убивался, узнав о смерти знакомого, но его жене лучше этого не показывать.
Светлана повела нас к дому, но, не доходя до него, изменила маршрут. Теперь дорожка шла к беседке, стоявшей на заднем дворе. Как и в доме Нины Головачевой, вокруг были клумбы. Много клумб. Но если у Нины они располагались симметрично, выглядели ухоженно и имели красивые формы, то те, что я увидела у Зайцевых, больше напоминали большое черепашье кладбище.
В беседке кто-то был. Светлана нахмурилась.
– Максим, я что сказала? – строго спросила она.
Мальчик лет пяти, к которому она обращалась, сидел на скамеечке внутри беседки и с интересом смотрел на нас с Пожаровым. Он был очень легко одет для прохладного весеннего вечера, на нем была лишь легкая пижамка и зеленые пушистые тапочки.
– Перед вашим приездом уложила его в постель, – стала оправдываться Светлана, – а ему это не понравилось.
Пожаров шагнул вперед и протянул руку к мальчику.
– Привет, Макс. Дай пять.
Ребенок радостно стукнул кулачком в протянутую ладонь.
– Ты же понимаешь, дружок, что я не разрешу тебе здесь остаться? – снова обратилась Светлана к сыну.
Максим упрямо молчал.
– Домой, – отдала приказ мать. – Ты обещал поддерживать меня – так сдержи обе-щание, будь добр.
Маленький Максим Зайцев сполз со скамеечки и неспешным шагом отправился к задней двери. Мы наблюдали за тем, как он исчезает в глубине двухэтажного добротного особнячка.
– Присаживайтесь.
На скамейке хватило бы места не только для нас троих, но Пожаров предпочел постоять.
– Что ты хотел, Степа? – спросила Светлана.
– Не я, – ответил он. – Нет, я бы тоже хотел, но мало что могу. А вот она, – указал он на меня, – она может.
Светлана посмотрела на меня, потом снова на Степана.
– В смысле? – не поняла она.
Надо было брать ситуацию в свои руки:
– Татьяна Иванова, частный детектив.
Увидев, что я пытаюсь нашарить в сумке документы, Светлана остановила мою руку.
– Не надо. Чем могу помочь?
Я не стала рассказывать Светлане о том, что со мной случилось, но дала ей понять, что причина, по которой мы ее навестили, очень серьезная.
– Ваш муж обращался к предсказателю по имени Энио? – спросила я.
– Да, – не задумываясь, ответила она, – я тоже хотела с ним пообщаться, но уже после мужа. Но Максим не разрешил. Сказал, что все это глупости. Спорить я не стала, поверила ему.
– А где произошла их встреча? В вашем доме?
Зайцева покачала головой:
– Нет, не здесь. У мужа на работе.
– Это был частный сеанс?
Светлана поправила волосы:
– У него был друг Сережа Полунчак… Вы же в курсе, чем занимался мой муж? Степа, наверное, рассказал?
