В прежней жизни Саша тщательно следил за своим телом и был спортсменом. Но сегодня он пьет пиво, ест майонез и не отказывается от пиццы.
Полгода назад он мог унизить человека из-за внешности, но сегодня утром четко дал понять, что каждый достоин уважения и понимания.
Будто бы два разных человека носили одно и то же имя. Могли ли события полугодовой давности так повлиять на Сашу, что он резко отказался от своих убеждений? Вряд ли. Что-то наверняка бы осталось.
Тележка на что-то наехала. Опомнившись, я рванула ее на себя, но было поздно.
– Твою ма-а-ать, – простонал кто-то с пола. – Вы совсем уже, что ли?
Я поняла, что только что нанесла кому-то серьезную травму. Возможно, не слишком кровавую, но довольно болезненную. Так мне и надо. Нефиг было отключаться. Отличный урок, кстати. Как можно было притупить внимание настолько, что ничего вокруг не видеть? Но этот человек-то в чем провинился?
Я обошла тележку. Присевший на корточки парень с силой растирал ушибленную голень.
– Бога ради, – взмолилась я. – Моя вина. Я возмещу, если нужно. И как же я так, а? Извините, пожалуйста.
Парень поднял голову. Снизу на меня смотрело знакомое лицо. Чувство безграничной вины тут же сменилось яростью. Какого черта он тут делает?
– Я же просила не выходить на улицу! – прошипела я.
– Теперь я понял, как сильно ошибался, – ответил Саша и распрямился, держась за край тележки.
– Нет, ты не уходи от ответа, – потребовала я. – Ты что здесь делаешь? Ты смерть свою ищешь? Так считай, ты ее нашел.
Саша вытаращился на меня, словно перед ним извивалась кобра высотой в человеческий рост. Нет, я вовсе не возомнила себя мамочкой. И, разумеется, Саша был волен делать все, что ему вздумается. Тут было другое. Я попросила не отсвечивать за пределами квартиры не на всякий случай, а по серьезной причине. Ему грозила опасность. На его жизнь могли совершить покушение. И если меня не окажется рядом, то есть большая вероятность того, что список пополнится еще одним трупом.
– Виноват, – произнес он, все еще морщась. – Решил, что, если магазин рядом, я быстро туда-сюда. Думал, не узнаешь.
– Зачем ты сюда пришел? За пивом?
– Вообще-то нет. Сладкого захотелось.
– Мог бы мне позвонить, я бы купила, – все еще злилась я.
– Я хотел сам, – уперся он. – И прекращай читать нотации. Мне не пятнадцать лет, и ты мне не мать.
– А сколько тебе? – не выдержала я. – Десять?
– Тридцать.
– Ох ты, – закатила я глаза. – Совсем седой. Совсем глупый!
На нас стали оборачиваться. Саша, припадая на одну ногу, оттеснил меня от тележки:
– Сам повезу.
– Про пиво забыл. Накатим дома?
Я очень разозлилась.
Он послушно развернулся и стал искать полки с алкоголем. Я шла следом и старалась успокоиться, но внутри все еще кипело. Если ты согласился на что-то, то сдержи слово. Я же не играю в частного детектива – я и есть детектив. Это значит, что могу поднять тревогу на том месте, которое покажется другому ровным и безопасным. Опасность всегда ходит рядом, но иногда она оказывается очень близко. Отмахиваться можно сколь угодно долго, но когда смерть дышит уже не в спину, а в лицо, то чувство раскаяния будет последним, что ты ощутишь в своей жизни.
За все заплатил Саша. Он же понес сумки, отвоевав их у меня со второй попытки. Хромать перестал, но и разговаривать не собирался. Даже дверь подъезда передо мной умудрился открыть.
Очутившись в квартире, решил, что с него хватит быть подкаблучником. Отнес сумки на кухню и снял куртку.
– Я в душ, – хмуро сообщил он.
В общем, дал понять, что оскорблен до глубины души. Ну и черт с тобой!
Разбирая сумки, я все еще пыталась понять. Несовпадение или несоответствие? Вот в чем вопрос. Вот что я увидела в мысленном сводном отчете, основанном на рассказах Оли о Саше и его рассказах о самом себе. Слушая Сашу, я тоже заметила некую заминку. Не в том, как он мне все это объяснял, а в самом содержимом его повествования. Но теперь мысль была утеряна. Мне оставалось только надеяться на то, что в нужный момент она вернется.
Шум воды прекратился. В коридоре по-явилась обновленная версия Александра Бремера. И одет он был совсем не по-домашнему.
– Собрался куда? – небрежно поинтересовалась я.
– Поищу комнату, – спокойно ответил он и потряс мобильным. – Списались с одним чуваком, который срочно сдает небольшую квартирку.
– Ты серьезно?
– Совершенно. Спасибо за крышу над головой и вкусный завтрак, но я представлял себе ситуацию несколько иначе. Я не узник и не подопытный. Справлюсь без твоей помощи.
– С чем ты справишься?
– У меня ведь могут быть планы? – спросил он.
– Могут.
Он действительно собрался уходить – на полу в коридоре я увидела его рюкзаки, собранные, с крепко затянутыми наверху шнурами.
– Хорошо подумал?
– Да. Оставлю здесь пока что вещи, если можно. Позже заберу, а то таскаться с ними неудобно.
– Когда вернешься?
Он удивленно округлил глаза. Да я и сама поняла, насколько неуместно прозвучал мой вопрос.
– Я могу отойти, а ключей у тебя нет, – поспешила я объясниться.
– Следуй своим планам, – улыбнулся он. – Я не такой, как ты обо мне думаешь. Справлюсь.
Он ушел, а я так и осталась стоять в коридоре. Вокруг вдруг все сжалось, словно меня только что бросили.
Бред какой-то.
* * *
Через полчаса раздался звонок в дверь.
– Я у тебя чаще, чем дома, появляюсь, – упрекнул меня Кирьянов, стоя на пороге.
– Если приехал, значит, дело срочное, – предположила я. – Если не сказал мне об этом по телефону во время недавнего нашего разговора, значит, на тот момент ничего нового не произошло. Значит, новость ты получил недавно. А уж если приехал ко мне, то, полагаю, дело касается того, кого мы ищем. Призрачный убийца?
– Угадала.
– Тут и угадывать нечего, – устало махнула я рукой. – Проходи.
– Я не чаи гонять приехал, – сказал Кирьянов и сделал нетерпеливый жест. – Собирайся. Обнаружили машину, на которой уехала Воронцова.
Через десять минут мы уже выезжали на дорогу.
– Как вам удалось? – не понимала я.
– Ой, и не говори, сам удивляюсь. Помог один бдительный товарищ, который в тот момент, когда Воронцова садилась в машину, проходил мимо. При выезде там поворот на главную улицу, и он сделан очень неудобно – «слепой» из-за бетонного забора. Вот водитель в тот поворот и не вписался – въехал в забор правым передним крылом и встал. Свидетель остановился, чтобы помочь там или что, но машина дала задний ход и все-таки уехала.
