Голос у Людмилы Федоровны и впрямь оказался звонкий и молодой, если бы я не видела женщину, решила бы, что лет ей не больше, чем мне. Может, она занимается пением, иначе как ей удалось сохранить такой тембр голоса? При случае обязательно поинтересуюсь, подумала я про себя.
Мы зашли в кафе. Внутри было тепло и по-домашнему уютно, пахло чем-то ароматным, так, что мой рот сразу же наполнился слюной. Как ни крути, а кофе с булочкой для меня оказалось явно недостаточно, желудок требовал чего-то более существенного.
Мы заняли столик у окна, Людмила Федоровна сняла свое пальто и аккуратно повесила его на вешалку. Одета она была в белую блузку и черную юбку, как и все воспитательницы, которых я видела на видеозаписи. Наверняка женщина в молодости была красавицей, ее фигура прекрасно сохранилась. Изящности и стройности дамы можно было только позавидовать…
Молоденькая официантка тут же принесла нам меню. Людмила Федоровна заказала себе рагу, о котором она недавно говорила, я последовала ее примеру, полагаясь на вкус воспитательницы. В выборе напитков мы немного разошлись – она заказала себе чай, а я – кофе. К моему удивлению, к напитку Людмила Федоровна предпочла большой кусок торта «Наполеон», я-то полагала, что женщина блюдет талию и не ест сладкого. Я, никогда в жизни не сидевшая на диете, тоже выбрала себе пирожное, чтоб не отставать от своей сотрапезницы.
Пока официантка выполняла наш заказ, я начала беседу.
– Людмила Федоровна, насколько я знаю, вы работаете воспитательницей в сто седьмом саду и ведете младшую детскую группу?
– Да, вы верно осведомлены. По телефону вы говорили, что хотите проконсультироваться со мной по вопросу воспитания?
– Понимаете, у меня есть маленькая дочка, – начала я свою фантазийную историю. – Наденьке три года, она дружит с девочкой из вашей группы, Юлей Мещеряковой. Помните такую?
– Конечно, я помню всех детей из своей группы, – кивнула головой Людмила Федоровна.
Лицо ее приобрело озабоченное выражение.
– Если вы знаете Юлю Мещерякову, то наверняка в курсе, что девочку кто-то увел из детского сада, – проговорила она.
Я насторожилась.
– Да, знаю, – подтвердила я. – Ведь это произошло во время вашей смены, верно? Я знакома с родителями Юли. Вы помните, как произошло такое? Ведь садик – закрытое учреждение, туда так просто не зайдешь!
– Признаться, я сама не понимаю, как такое могло случиться! – сокрушенно покачала головой Людмила Федоровна. – Я работаю в садике уже двадцать лет, и за все это время ни разу не было такого, чтоб ребенок из моей группы не то чтобы пропал, но и просто упал, получил ушиб… Я слежу за всеми ребятами, и за Юлей в том числе! Но это какая-то мистика – как сейчас помню, я привела ребят в актовый зал, к нам театральная студия со спектаклем приезжала. Мы часто заказываем выступление артистов, детям очень нравятся спектакли студии «Цветик-семицветик». Ребята там хорошие работают, многие из ТЮЗа, некоторых аниматоров я знаю… А тут, представляете, Юля сидела в актовом зале, все дети смотрели спектакль. Мы с остальными воспитателями тоже наблюдали и за ребятами, и за действием. Потом спектакль закончился, я как самый старший воспитатель среди коллег пошла расплачиваться за показ. Дети все в актовом зале находились. Я всегда заполняю бумаги после представления, и в понедельник все было как обычно. Я с молоденькой блондинкой общалась, актрисой, полненькой такой девушкой в очках. Ирина, кажется. Заполнила все бумаги, воспитатели других групп отвели детей из зала, а я стала пересчитывать свою группу. Смотрю – одного человека не хватает, Юли. Я было подумала, что ее родители домой забрали, поэтому сначала вывела детей в игровую комнату, а потом спросила других девчат, которые со мной работают, не приходили ли за Юлей. Мне сказали, что нет. Я побежала в актовый зал, там уже никого не было – актеры уехали, после того как свой реквизит забрали. Еще раз спросила, не приходили ли за Юлей Мещеряковой… Ну а потом ее папа приехал, спрашивает меня – где Юля, а я не знаю, что ответить. Он угрожал полицией, но я-то не виновата! Мы обыскали и садик, и окрестности, я выговор получила от начальства, но уволить меня не уволили, ведь я столько лет в этом садике работаю. Но мне скрывать нечего, я сама в шоке от того, что случилось…
– Да, загадочная история… – протянула я. – А вы не спрашивали ребят, которые спектакль ставили, может, они видели, как ребенок вышел из садика?
– Спрашивали, конечно. Но актеры сказали, что после спектакля они сразу забрали реквизит, переоделись и уехали на такси. Видели только, как детей воспитатели по группам уводили, и все. Честно говоря, я сначала думала, что Юля сама, по своей воле убежала. Ей не нравилось ходить в садик, с ребятами она не дружила, капризничала все время и домой просилась. Я с ней и играть в игрушки пробовала, и в игры с другими детьми вовлекала, но все без толку. А есть ее заставить и вовсе невозможно было – что ни приготовит повар, все ей не нравится. Силком в нее впихивать обед приходилось – не дело ведь, когда ребенок голодным ходит. Я все хотела с родителями Юли поговорить – может, рано пока девочку в садик отдавать, раз для ребенка это такой стресс. Но вот видите, как вышло – не успела… Юля сбежала, а может, ее кто-то похитил – мало ли преступников у нас в городе. Но кто – даже полиция сказать не может. Они тоже склоняются к мысли, что Юля из садика во время суматохи со спектаклем сбежала. Объявления повесили, может, найдется девочка. Я очень переживаю – ведь на мне ответственность лежит, я за ней не уследила!
– Кошмарная история, – заметила я. – А вы точно знаете, никто посторонний, кроме актеров, в садик не заходил?
– Точно нет. Может, во время представления, когда все воспитатели и дети в актовом зале были… Но как? Ведь садик закрыт, проникнуть внутрь невозможно!
Невозможных вещей не существует, подумала я про себя. Если у человека имеются отмычки, открыть можно абсолютно любую дверь. Именно так я и проникла в детский сад ночью и намереваюсь нанести повторный визит…
Официантка принесла поднос с нашим заказом, и мы с воспитательницей принялись за еду. Несмотря на переживания, аппетит у Людмилы Федоровны был завидный – она ела с таким удовольствием, что мне тут же захотелось попросить себе еще одну порцию, хотя и этой было более чем достаточно. Ели мы молча, и только покончив с ужином, воспитательница спросила меня:
– А о чем вы хотели со мной посоветоваться? Вы говорили про свою дочь, которая дружит с Юлей Мещеряковой…
– Да тоже хотела отдать Надю в детский сад. – Я вытерла губы салфеткой. – Я приходила к заведующей, но она велела зарегистрироваться на электронном сайте и ждать очереди. Вот хотела у вас узнать, хороший ли это садик, раз с записью ребенка столько проблем. Но безопасность моей дочери для меня важнее всего, а раз дети не пойми как из садика пропадают, то, наверно, я не буду никуда записывать Наденьку…
– Мне очень жаль, что у вас сложилось такое негативное впечатление о нашем детском саде, – произнесла Людмила Федоровна. – Но поверьте мне, за все двадцать лет, что я там работаю, ничего подобного не происходило. Это… это просто что-то необъяснимое, я ума не приложу, как такое могло случиться!
