Вследствие понимания руководством страны сложившейся ситуации Россия придерживается курса на минимальные осложнения с соседями и «равноудалённость» от региональных конфликтов. Она поддерживает отношения с Ираном, не входя с ним в антизападный союз, но сотрудничая в борьбе с афганским наркотрафиком и терроризмом в Сирии. Присутствует в качестве наблюдателя в Организации исламского сотрудничества и ОПЕК. Противостоит свержению правящего режима в Сирии и осторожнее стран Запада ведёт себя в отношении «Арабской весны» и её организаторов.
Отсюда же участие в борьбе с сомалийскими пиратами, сотрудничество с Западом в химическом разоружении Сирии и попытка инициировать активность в борьбе с производством и распространением афганских наркотиков. Сохранение военно-технического сотрудничества с Индией при налаживании контактов с Пакистаном. Противостояние попыткам радикализации российских мусульман. Усилия по поддержанию ровных отношений со странами арабского мира. Позиционирование как страны, лояльной к исламу, в том числе за счет поддержки хаджа. Голосование в ООН за создание палестинского государства при прочных отношениях в сфере безопасности и борьбы с терроризмом с Израилем.
Эта политика далека по своему уровню от долгосрочной глобальной деятельности Китая или энергичных действий Турции, Ирана и Катара. Связано это не только с нехваткой средств и нежеланием повторять ошибки Советского Союза, но и с элементарной нехваткой кадров. Проблемой России является слабая координация звеньев государственной системы. Российские госкорпорации и ведомства действуют формально в рамках регламента и прописанных процедур. Де-факто медлительность, незаинтересованность в результате, нежелание брать на себя ответственность, волюнтаризм и фаворитизм управленческого звена, системная и личная коррупция – отличительные черты проектов России на БСВ.
Это, за редким исключением, относится в равной мере к экономическим, политическим и военно-техническим программам. Склонность к воспроизводству штампов советских времён, открытая готовность поступиться государственными интересами ради корпоративных и личных осложняют продвижение российских интересов в регионе. Менеджеры старой школы играют в государственной элите всё меньшую роль. Сменившие их управленцы слабо подготовлены и не имеют практического опыта.
В то же время в России, в первую очередь в частном бизнесе, появились профессионалы, имеющие опыт работы в международных корпорациях мирового уровня. Получив полномочия и нужную степень свободы, они могут извлечь пользу из российского присутствия в регионе.
Мобильность не свойственна командно-административной системе, которая восстановила позиции в российском управленческом аппарате. Поэтому в экономике Россия продвигает на БСВ затратные проекты, рассчитанные на десятилетия – трубопроводы вместо терминалов сжиженного природного газа, атомные электростанции, железные дороги, поставки военной техники и вооружений. В политике усилиями лоббистских групп, включая отечественный МИД, Москва часто поддерживает инициативы с высоким риском и минимальной осмысленностью для национальных интересов. Именно к этой группе относится поддержка российскими дипломатами идеи палестинского государства.
Как следствие, избегая потерь на уровне тех, которые понёс в регионе СССР, Россия не смогла выйти на уровень влияния США или Китая. Впрочем, потери в миллиарды долларов предпочтительнее убытков в десятки миллиардов, а открытость современной России миру и её вовлечённость в глобализационные процессы вопреки наложенным на страну санкциям предоставляют ей больше потенциальных возможностей, чем изоляция советских времён. Что, несомненно, хорошая новость.
Заключение
Не всё то можется, что хочется
Настоящая книга – не справочник, не академическое издание, не учебник и не попытка кого-то в чём-то убедить или развлечь. Как ни трудно в это поверить, причинами её написания стали не желание получить гонорар или увидеть своё имя на обложке – простительные слабости, которых автор лишён. Благо с гонорарами у нынешних российских издательств плохо, а с именем на обложке или чем-то куда более престижным у автора проблем не было никогда.
Когда семья видит ваш портрет и читает о муже и отце в прессе в первый раз – это приятно. Когда в сотый или тысячный, приятность проходит, тем более что ваши слова (не говоря уже о датах, цифрах, названиях, фамилиях, названии вашей организации и прочих важных для вас материях) сплошь и рядом перевраны, заставляя знакомых и родственников подозревать, что вы клинический идиот и не имеете понятия о теме, которую взялись обсуждать.
Получасовой разговор с корреспондентом (за ваш счёт, поскольку он звонит по мобильнику, удачно выбирая момент, когда вы за границей и роуминг особенно дорог), в итоге которого он долго и неискренне благодарит вас за то, что теперь ему наконец по поводу так интересовавшей его проблемы всё совершенно ясно, превращается в его статье в одну фразу. Из которой явствует, что связался он с этим-как-его-там, и хотя согласиться с этим типом трудно, но сказал тот такую-то и такую-то глупость, о чём корреспондент из профессиональной честности вынужден упомянуть.
Причём, что особенно обидно, вас сплошь и рядом вместо президента института (человека, который, не слишком напрягаясь, определяет общую линию и платит деньги) называют его директором (который деньги получает, хотя, отметим честно, несоизмеримые с количеством и качеством его труда, поскольку работает как каторжный), доводя настоящего директора до предынфарктного состояния. Не потому что он опасается за своё место, нема дурных у него это место отбирать, но сколько ж можно?!
Сам Институт Ближнего Востока комментаторы часто незаслуженно приписывают к Российской академии наук – структуре почтенной, хотя и поставленной в положение полукрепостного на оброке у чиновников ФАНО (сокращение, не заслуживающее расшифровки как недостойное упоминания в отечественной истории). Спаси автора от этого Г-дь! Это же касается Российского государства, от которого ИБВ за четверть века своего существования гроша ломаного не просил, не получал и получать не намерен, Государства Израиль (то же самое в квадрате), США, Монголии и Ганы.
Тема денег волнует многих в «экспертном сообществе», поскольку, как сказал однажды вслед за Булатом Шалвовичем Окуджавой директор института и главный его создатель Ефим Леонидович Жигун: «Всего мало, а всех много – и всего на всех не хватает». Желание отобрать у ближнего финансовый ресурс и перераспределить его в свою пользу в научных и политических кругах дело обычное. Чему автор многократно бывал свидетелем. Конкуренция в бизнесе по сравнению с нравами в общественной, государственной и научной среде – дело нравственно чистое, как слеза ребёнка.
Хотя кто сказал, что борьба за пищевую нишу должна быть ограничена животным царством? Человек, конечно, венец творения и звучит гордо, но остаётся зачастую порядочной скотиной. Тем горше разочарование периодически раскатывающих губу на чужой ресурс чиновников от науки и их приближённых, когда оказывается, что структура Института Ближнего Востока автономна, как подлодка в кругосветном плавании, ни от кого, кроме собственного руководства и его, руководства, друзей и партнёров, не зависит и никаким бюрократам, с которыми можно было бы договориться «по понятиям» о её распиле или приватизации, не подчинена.
