Контроль за политическими партиями, жёсткое пресечение спецслужбами деятельности антимонархического движения, лидеры которого живут во Франции, успешное балансирование между основными кланами, влияющими на экономику, лояльность армии и сомнительные итоги «Арабской весны» для населения стран, в которых были смещены верховные правители, являются стабилизирующими правящий в Марокко режим факторами. Проблема Западной Сахары и соперничество с Алжиром – факторами дестабилизирующими.
Единственной реальной угрозой для правящего режима являются исламисты, которые, помимо прочего, используют Марокко как тыловую базу для действий во Франции и Испании. Операции по пресечению их деятельности, которые спецслужбы королевства проводят при поддержке контртеррористических структур Франции и США, дают лишь временный результат: ряды исламистов пополняются выходцами из Алжира и других стран Магриба и Сахеля, а также европейскими радикалами марокканского происхождения, часть которых имеет опыт джихада в Сирии и Ираке в составе «Исламского государства», «Джабхат ан-Нусра» и других воюющих там исламистских группировок.
Основной «хорошей новостью» в борьбе с ними является то, что исламисты пока не вошли в антимарокканский альянс с западносахарскими марксистами из Фронта ПОЛИСАРИО, базирующимися на территории Алжира, основная «повестка дня» которых не включает характерную для джихадистов борьбу с «евреями и крестоносцами».
Во всём прочем эта ситуация представляет собой характерный для миротворческих инициатив ООН тупик. Автономия в составе королевства – максимум, который Марокко готово предоставить Западной Сахаре, тем более что подавляющая часть её населения в настоящее время – марокканские поселенцы. Полная независимость – минимум, которого требуют западносахарские повстанцы-«сахрави», происходящие из племён, которые никогда не подчинялись марокканским султанам и не собираются подчиняться марокканским королям.
Территория Марокко является основным транзитным коридором нелегальной эмиграции из Северной Африки на Иберийский полуостров через Гибралтарский пролив и границу испанских эксклавов Сеута и Мелилья, по которому ежегодно в Европу пытаются проникнуть десятки тысяч человек.
«Прорывы» африканских нелегалов в Сеуту и Мелилью, на которые марокканские власти смотрят сквозь пальцы в периоды обострения отношений с Испанией, перемежаются инициативами по «завершению процесса деколонизации», которые до настоящего времени имеют мало шансов на успех. Впрочем, в случае масштабных волнений, угрожающих падением королевского режима, нельзя исключить любое развитие событий.
С экономической точки зрения Марокко – это сельское хозяйство, ёмкий потребительский и туристический рынок, богатый рыбой средиземноморский и атлантический океанический шельф, горнодобывающая промышленность мирового уровня (фосфаты), развитая инфраструктура, алжирско-марокканский трубопровод Хасси-Рмель – Кордова (с ответвлением на Португалию), многочисленные порты и Гибралтарский пролив, являющийся одной из главных мировых судоходных артерий. Перспективны проекты развития на марокканской территории альтернативной (ветровой и солнечной) энергетики, в которые инвестируют значительные средства страны ЕС.
Близость к Европе и насчитывающие десятилетия традиции совместного бизнеса марокканцев с Францией и Испанией, сравнительно высокий профессиональный уровень местного персонала и опыт сотрудничества с Россией позволяют полагать риски работы в королевстве достаточно низкими для арабского мира.
В то же время теракты против туристов, а также христианских (около 60 тысяч человек, в основном европейцы) и еврейских (около 6 тысяч человек, при том что по нескольку сот тысяч марокканских евреев живут во Франции и Израиле) общин стали в Марокко обыденной практикой. В случае обострения ситуации в регионе существует высокая вероятность организации с территории королевства терактов в отношении судов, следующих через Гибралтарский пролив или стоящих на рейде в марокканских портах, а также идущего на Иберийский полуостров трубопровода.
Алжирская Народная Демократическая Республика (АНДР) – главная экономика и военная сила Магриба. Несмотря на значительные доходы от экспорта нефти и природного газа (основные партнеры Алжира – США, Канада, страны Евросоюза и Китай), страна остаётся одним из основных источников нелегальной эмиграции в Испанию и Францию, а также тыловой базой радикальных исламистов и контролируемых ими террористических группировок, действующих в Западной Европе. С учётом наличия там многомиллионной алжирской диаспоры последняя проблема для обеспечения безопасности стран Евросоюза чрезвычайно актуальна.
Правящий военный режим удерживает ситуацию под контролем, гася протестные движения в начальной стадии. В случае ослабления правящей военной хунты, конфликта в её руководстве или ухода со своего поста правящего страной с 1999 года президента Абдельазиза Бутефлики высока вероятность возобновления гражданской войны между военно-политической элитой и исламистской оппозицией, унесшей с 1992 года, когда военное руководство не допустило прихода к власти «Исламского фронта спасения», несколько сотен тысяч жизней.
АКИМ (бывшая «Салафитская группа проповеди и джихада») и другие радикальные салафитские организации Сахары и Сахеля имеют в Алжире прочные позиции, проводя успешные теракты в населённых пунктах, включая крупные города, организуя убийства и похищения ради выкупа иностранных специалистов, нападения на военные гарнизоны и полицейские патрули.
После падения ливийского режима Муаммара Каддафи Алжир остался последним светским арабским режимом Магриба, ведущим борьбу с исламистами. На внутриполитической ситуации в этой стране крайне негативно сказывается нестабильность в соседнем Тунисе и странах сахаро-сахельского юга, а также гражданская война в Ливии.
Современная экономика Алжира и его общественно-социальная жизнь – результат смешения местных национальных традиций с французским наследием (эта страна с 1830 по 1961 год входила в состав Франции). Углеводородный бум, засилье военной и партийной бюрократии, послереволюционные эксперименты социалистического толка, правительственный курс на арабизацию берберов и сопротивление берберов этой политике, а также противостояние с исламистами, тлеющее под покровом «курса на национальное примирение», – дополнительные ингредиенты «алжирского коктейля».
Волнения алжирской молодёжи, инициированные событиями в Тунисе и Египте весной 2011 года, были подавлены правительством, однако протестный потенциал Алжира очень велик. Помимо исламистов, его базой являются берберы Кабилии (16 % населения страны по официальной статистике и до трети по неофициальным данным являются берберами), поддерживаемые живущей во Франции берберской диаспорой.
С территории страны салафитские военизированные группировки поддерживают исламистов в Марокко, Ливии, Тунисе, Мали и Нигере. Правительство Алжира, по некоторым данным, оказывало негласную поддержку в борьбе с ними Муаммару Каддафи.
Поддержка Алжиром борцов за освобождение Западной Сахары как существенного фактора дестабилизации на южных границах Марокко, отвлекающего на себя значительную часть марокканской армии, – главный фактор, который поддерживает это движение «на плаву». На территории Алжира расположены военные базы, поселки беженцев-«сахрави» и лагеря военнопленных, в которых более четверти века размещались захваченные ими марокканские военнослужащие, лишь сравнительно недавно освобождённые благодаря международному посредничеству.
