Я уверен, что при обещанной вами поддержке мне удастся организовать коллектив института таким образом, что присутствие акад. Капицы не будет вызывать каких-либо затруднений.
Кроме того, его работа может быть в достаточной мере изолирована от работы других лабораторий.
Такое решение этого вопроса мне представляется наиболее целесообразным с деловой точки зрения, с точки зрения сохранения роли института в этой области мировой науки и, по-видимому, может быть полезно еще и тем, что не даст возможности возникнуть в иностранной прессе разным кривотолкам по поводу отстранения Капицы».
Письмо было доложено Сталину. Ответ был отрицательным…
Александров не мог рассказать Капице о своей инициативе, а тот так и не узнал о письме – оно рассекречено лишь недавно, когда ни Александрова, ни Капицы уже не было в живых. Возможно, по-иному сложились бы отношения между двумя великими учеными, если бы секретность пропастью на многие годы не разделила бы их…
Петр Леонидович Капица «вычеркнут» из Атомного проекта, он отправляется на свою дачу, в Москве практически не бывает. Берия его не трогает, на то есть запрет «Хозяина», который привык получать письма от Капицы, да и строптивый характер ученого почему-то нравился Сталину. Однако Капица Сталину не пишет, не жалуется на свою судьбу.
Но в августе 1948 года Капица не выдерживает:
«Товарищ Сталин,
Уже два года, как я лишен возможности полноценно научно работать.
За это время из хода развития мировой техники становится все очевиднее, что моя точка зрения на проблемы интенсификации кислородом основных отраслей промышленности (горючее, металл и пр.) как на наиболее крупную из современных задач в развитии техники народного хозяйства становится общепризнанной…
Я хорошо понимаю, что, пока я поставлен в положение „опального ученого“, которого сторонятся, которому боятся помогать и пр., я не могу думать о том, чтобы искать широких поприщ для моей научной работы, и должен ограничиваться тем, чтобы пытаться успешно ее вести в одиночестве и в скромных масштабах…»
Сталин не ответил.
Капица будет обращаться и к другим руководителям страны – Маленкову, Микояну, Жданову, потом вновь напишет Сталину, но положение его не изменится.
Только после смерти «вождя всех времен и народов» П. Л. Капица вернется в свой родной институт, сделает ряд блестящих работ, станет дважды Героем Социалистического Труда, получит все самые престижные премии, в том числе и Нобелевскую.
Иногда в узком кругу он будет показывать некоторые письма, которые он направлял Сталину.
Однажды я попросил показать хотя бы одно ответное…
– Молодой человек, – улыбнулся великий ученый, – вам следует знать, что злодейство не терпит свидетельств…
«Согласен». И подпись: «И. Сталин»
Атомный проект СССР хранит удивительные документы. Остается только поражаться тому масштабу работ, которые разворачивались в стране, создающей ядерное оружие.
Естественно, на вершине «пирамиды» стоял Сталин. Все документы стекались к нему, без его решения не делалось ничего… Преувеличение? Отнюдь!
Из множества дней выберем один. К примеру, 18 июня 1947 года. В этот день Л. П. Берия предоставил И. В. Сталину проекты постановлений и распоряжений Совета министров СССР, которые тот должен был утвердить. После его подписи они становились Законом…
Берия писал:
«Представляю на ваше утверждение проекты постановлений Совета министров Союза ССР, рассмотренных и принятых Специальным комитетом:
1. О мероприятиях по обеспечению строительно-монтажных работ завода № 817 (по методу акад. Курчатова).
Проект внесен тт. Курчатовым, Завенягиным, Первухиным, Кругловым, Борисовым (Госплан)».
Выделенное курсивом вписано от руки самим Берией. Даже в сугубо секретных постановлениях и распоряжениях нельзя было употреблять слова «уран», «плутоний», «бомба» и другие, а также фамилии главных исполнителей. Исключение делалось только для Сталина.
Трудно сказать, сколь внимательно читал он те тексты, что ложились на его стол. Однако в основе легенды вокруг вождя – мол, «все видит, все знает» – было его требование предоставлять информацию в полном объеме.
А потому в документе № 1 подробно расписывались все этапы работ по объекту «А», то есть по строительству реактора. Указывались не только сроки и объемы работ, но и исполнители, которые несут персональную ответственность и за бетонные работы по шахте, и за кабельный тоннель, и за транспортную галерею.
Сроки пуска завода постоянно откладывались, и этого терпеть уже было нельзя, а потому на Южный Урал командировались все специалисты, которые были нужны для монтажа оборудования и завершения строительства.
Постановление СМ СССР № 2145–56сс очень конкретно и весьма жесткое. Личная ответственность за ход работ ложится на очень разных людей:
«…Возложить ответственность за работы по шефмонтажу объекта „А“ и монтажу оборудования объекта „Б“ лично на министра машиностроения и приборостроения т. Паршина…
…обеспечить личное участие в руководстве монтажными работами по объекту „А“ директора НИИхиммаша т. Доллежаля, а также ответственных конструкторов, принимавших участие в разработке проекта объекта „А“…
…Возложить ответственность за своевременный и добросовестный монтаж объектов „А“ и „Б“ лично на министра строительства предприятий тяжелой индустрии т. Юдина…
…Утвердить:
заместителя начальника Первого главного управления при Совете министров СССР т. Славского Е. П. директором завода № 817;
академика Курчатова И. В. – научным руководителем завода № 817 и Центральной лаборатории…
… Обязать Первое главное управление при Совете министров СССР обеспечить выезд к месту работы:
– Славского – в недельный срок;
– тт. Котельникова и Петрова – не позднее 1 июля;
– остальных работников – в течение июля месяца…
16. Придавая особое народнохозяйственное и политическое значение своевременному выполнению строительства завода по проекту № 1859, обязать тт. Круглова, Завенягина, Юдина, Паршина и Хруничева установить личное наблюдение за ходом строительно-монтажных работ по этому заводу и поставками оборудования, принимая немедленные оперативные меры по устранению всех задержек, возникающих в ходе работ».
Резкий тон постановления понятен: задержка с пуском первого промышленного реактора ослабляла позиции СССР в мире. Тем более что «атомная истерия» в США нарастала – в очередной раз Америка становилась единственной сверхдержавой, способной сокрушить всех и вся.
