День рождения атомного ГУЛАГа можно назвать точно: это случилось 8 октября 1946 года. Именно в этот день из великого архипелага лагерей и ссылок были выделены те, что теперь занимались только Атомным проектом. Вместе с Курчатовым, Харитоном, Сахаровым, Берией и Сталиным. Но по-своему…
И. В. Сталин подписывает в этот день постановление СМ СССР № 2266–94сс «О мерах обеспечения Главпромстроем МВД СССР строительства предприятий Первого главного управления при Совете министров СССР», то есть речь идет об атомных объектах страны:
«1. Установить, что Главное управление лагерей промышленного строительства министерства внутренних дел СССР является специализированной организацией для строительства предприятий и учреждений по линии Первого главного управления и непосредственно связанных с ним объектов других ведомств…»
И с этой минуты Главпромстрой МВД не может использоваться на других объектах, кроме атомных. Более того, после завершения строительства в одном месте предписано «все освобождающиеся людские и материально-технические ресурсы направлять на стройки по линии Первого главного управления». Иначе говоря, заключенные, попавшие в «атомное колесо», вырваться из него уже не могли. Категорически запрещалось «перебрасывать материально-технические ресурсы, кадры и рабочую силу со строек Первого главного управления на другие цели».
Л. П. Берия очень внимательно ознакомился с этим постановлением. На сохранившемся в архиве экземпляре видны его пометки. По ним нетрудно догадаться, что он будет тщательно контролировать все пункты данного документа – ведь и Атомный проект, и МВД курирует он.
Любопытно, что и в Москве и области появятся новые лагеря и «шарашки», потому что в постановлении записано:
«3. Разрешить Первому главному управлению при Совете министров СССР организовать в Москве и на Востоке два строительных треста для выполнения заданий по строительству объектов Первого главного управления, а также институтов и лабораторий, привлекаемых для работ Первым главным управлением».
На Урале и в Сибири появятся города-призраки: на картах их не будет, но слава о них пойдет по всему свету.
Обнинск и Дубна под Москвой станут крупнейшими научными центрами, а МГУ станет символом столицы.
Никому, кто строил эти «объекты Первого главного управления», не суждено было учиться, жить и работать в них…
«Пряники» вождя
Вожди и тираны, властители и президенты обычно правят с помощью кнута и пряника. Так гласит народная мудрость.
В разные времена и у разных вождей кнуты и пряники были свои.
У Сталина «кнут» – это страх, это месть, это ГУЛАГ.
А «пряник» – почет, премии, слава и звезды Героев.
Участникам Атомного проекта СССР в основном довелось испытать на себе лишь «пряники» Сталина. Это было связано с тем, что им удавалось решать, казалось бы, нерешаемые проблемы. И в этих случаях щедрость вождя не знала границ.
Сталин любил награждать.
Первые это почувствовали на себе академики И. В. Курчатов и Л. А. Арцимович.
10 февраля 1947 года И. В. Сталин подписывает постановление СМ СССР («Сов. секретно. Особая папка»), в котором сказано:
«Совет министров Союза ССР постановляет:
Премировать:
Курчатова И. В., академика, начальника Лаборатории № 2 Академии наук СССР, суммой в 500 000 руб. (50 % первой премии, установленной постановлением Совета министров СССР от 21 марта 1946 г. за № 627–258сс) и автомашиной „ЗИС-110“ за разработку метода, предусмотренного в разделе 1, п. 1а постановления Совета министров СССР от 21 марта 1946 г.
Арцимовича Л. А., члена-корреспондента Академии наук СССР, заместителя заведующего Лабораторией № 2, суммой в 300 000 (30 % первой премии) и автомашиной „ЗИС-110“ за разработку метода, предусмотренного в разделе 1, п. 1б постановления Совета министров СССР от 21 марта 1946 г…»
Документ весьма странный, так как не совсем понятно, почему Курчатову дают половину премии, а Арцимовичу – всего треть?! Если обратиться к постановлению от 21 марта 1946, на который ссылается новое постановление, то там определенно сказано, что первая премия присуждается за решение одной из поименованных ниже задач:
«а) за разработку проверенного и принятого к промышленному применению метода получения плутония;
б) за разработку проверенного и принятого к промышленному применению метода выделения урана-235…»
В принципе, оба ученых выполнили эти требования, но как бы «наполовину»: был пущен первый реактор, в нем получен плутоний, и опробована установка по разделению изотопов урана, однако до получения плутония и урана-235 в тех количествах, что необходимы для первых бомб, еще было очень далеко.
Это был «промежуточный финиш», и именно так оценивал работу ученых Сталин.
Кстати, он большое внимание уделял именно премированию работников. Система поощрений была им тщательно продумана. К примеру, выделение автомашины «ЗИС-110» сразу приравнивало Курчатова и Арцимовича к членам правительства. Это было важно не для них, а для Сталина, который показывал своему окружению, что он умеет ценить людей, которые так много делают для страны.
Лауреат «первой атомной премии» сразу же получал множество льгот. Кроме миллиона рублей и автомобиля государство ему дарило дом-особняк и дачу с обстановкой. Теперь он получал двойной оклад, имел право ездить бесплатно по стране любым видом транспорта и так далее.
Самым любопытным был пункт о том, что лауреат «получает право на заграничные научные командировки за счет государства через каждые три года сроком от трех до шести месяцев». Казалось бы, для участников Атомного проекта это звучит как некое издевательство: мол, какие поездки за границу, если в приграничных областях страны даже запрещено появляться?! В общем-то, так и было для большинства, но тем не менее, уже после смерти Сталина, некоторым ученым удалось «использовать» этот пункт постановления и получить деньги на лечение за границей. Не раз на этот документ в борьбе с властью ссылался и А. Д. Сахаров, но ему это не помогло…
Через месяц после награждения И. В. Курчатова и Л. А. Арцимовича появляются еще два постановления СМ СССР. В первом премируются сотрудники, которые принимали участие в пуске первого реактора и которые работали вместе с Арцимовичем. В общей сложности для их поощрения выделяется 2 230 000 рублей – сумма по тем временам огромная!
Второе постановление – уникальное. В нем идет речь и о премировании немецких специалистов. Доктор Н. Риль получает 350 тысяч рублей и автомобиль «Победа», М. Арденне, В. Шютце и М. Фольмер – по 50 тысяч рублей, другие немецкие ученые и инженеры – от 10 до 35 тысяч рублей каждый.
Льготы для рабочих
О «коммунизме за колючей проволокой» ходили легенды. Казалось, что люди на атомных объектах «катаются как сыр в масле», и такое представление бытует до сих пор.
