Создание атомной бомбы в нашей стране достигнуто благодаря вашему повседневному вниманию, заботе и помощи в решение этой задачи».
Как ни странно, особого преувеличения в этих словах не было. Документы Атомного проекта СССР бесстрастно свидетельствуют: каждую неделю председатель Совета министров СССР И. В. Сталин рассматривал множество материалов, связанных с созданием атомной бомбы. Сотни постановлений и распоряжений были им подписаны за это время. То, что вскоре «дядю Джо» на Западе назовут «отцом атомной бомбы», конечно же, будет определенным преувеличением, но суть дела от этого не изменится… Просто изменится эпоха – она станет атомной.
Записка Щелкина
Среди всех уникальных документов Атомного проекта СССР этой записке я отвел бы особое место. Она датирована 16 сентября 1949 года. Гриф привычный: «Сов. секретно (Особая папка). Экз. единственный». Все написано от руки. Почерк четкий, слова разборчивы. Не знаю, кто именно знакомился с этим документом. Создается впечатление, что читали его только Курчатов и Харитон. До Берии записка не дошла, а тем более – до Сталина. Для них все, что происходило в конце августа 1949 года на полигоне № 2, уже стало историей. Впрочем, так и было…
Кирилл Иванович Щелкин, будучи человеком обстоятельным, педантичным и скрупулезным (иным и нельзя быть, когда всю жизнь имеешь дело со взрывами – обычными и ядерными), писал подробно и доходчиво, понимая, что знакомиться с запиской будут люди, мало знакомые с атомной техникой. Он будто предвидел, что его записка станет бесценным документом эпохи.
Это и случилось полвека спустя!
Записка тщательно хранилась среди множества документов Атомного проекта СССР, она была недоступна историкам, а потому так много легенд и мифов появилось вокруг даты 29 августа 1949 года. Все они развеиваются, как утренний туман с восходом солнца. Записка Щелкина – то самое историческое солнце, которое высвечивает истину, потому что Кирилл Иванович подробно описал все, что происходило перед первым испытанием атомной бомбы в СССР.
Почему именно Щелкин?
Он был заместителем главного конструктора Ю. Б. Харитона как раз по экспериментальной работе, и это определяло его роль и ответственность за все первые испытания атомного оружия. Три Звезды Героя, Ленинская и три Сталинских премии убедительно свидетельствуют об успешности его работы.
Записка Щелкина – это документ, написанный главным участником события, которое определило судьбу нашей цивилизации на многие десятилетия и, может быть, даже века.
Он озаглавил документ так: «Краткое описание работ КБ-11, выполненных при подготовке и проведении опыта на полигоне № 2». В общей сложности получилось 19 листов. Каждый из них заверен печатью и отметками о секретности. Четыре параграфа: «Введение», «Технология проведения взрыва», «Подготовительная работа на полигоне № 2 в период от 24 июля до 26 августа 1949 г.» и «Опыт 27–29 августа 1949 г.». Даже сегодня трудно определить, насколько может пригодиться этот документ, к примеру, какому-нибудь террористу, который захочет сделать собственную атомную бомбу, а потому конкретные данные приводить не следует. Впрочем, историка интересует не технология и технические детали, а хроника событий. Потому и выберем из записки Щелкина главные…
Он сразу же предупреждает:
«В последующем, когда речь идет о подготовке опыта, мы имеем в виду, разумеется, не изготовление изделия, а подготовку подрыва на полигоне № 2».
Кирилл Иванович описывает, как именно началась подготовка к испытаниям. В частности, он рассказывает, что это случилось задолго до отъезда на полигон. Оказывается, было несколько «генеральных репетиций»:
«В связи со сложностью работы и крайней ее ответственностью подготовка опыта проводилась в два цикла, в значительной мере повторяющие друг друга. Первый цикл был выполнен в КБ-11 в мае – июле 1949 г., второй – на полигоне № 2 в период с 24 июля по 26 августа 1949 г. 27–29 августа проводились заключительные работы с боевым изделием, взорванным в 7:00 29 августа 1949 г. В КБ-11 в мае, июне и начале июля 1949 г. были отобраны все необходимые кадры, разработана технология проведения опыта, назначены руководители всех этапов работы и проведено четыре тренировочных подрыва, в процессе выполнения которых была окончательно уточнена технология опыта, за исключением работы в течение последних четырех часов до взрыва, которые нельзя было воспроизвести в КБ-11. Под технологией опыта мы подразумеваем последовательность всех операций, зафиксированную в детальных технологических инструкциях или технологических картах».
Все, кто хоть однажды имел отношение к атомщикам, обязательно отмечают четкость и слаженность их работы. Причем даже в самых сложных условиях! Мне приходилось наблюдать за «бомбоделами» в сибирской тайге, пустынях Средней Азии, на Крайнем Севере и на Урале – везде они действовали безупречно: спокойно, уверенно, с глубоким знанием своего дела. Оказывается, каждый раз, прежде чем выехать в «точку взрыва», они долго и упорно тренируются «дома» – в родном КБ-11. Точно так же, как это было летом 49-го, о чем впервые рассказал Щелкин.
Хороший опыт всегда собирается по крупицам – лучшее остается, недостатки отбрасываются:
«В процессе тренировочных подрывов было также окончательно установлено распределение обязанностей между исполнителями, которое сохранилось и при боевом опыте».
Хроника событий «по Щелкину» представлена так:
«В июне и июле 1949 г. на полигон № 2 поездами были направлены две группы работников КБ-11 со вспомогательным оборудованием и хозяйственным инвентарем…
24 июля на полигон прибыла группа работников КБ-11 во главе с т. Зерновым П. М…
26 июля на полигоне собрался весь состав комиссии т. Первухина М. Г. с экспертами…
После 15 августа на полигон стали поступать детали изделия.
До 25 августа прибыло пять боевых и два тренировочных комплекса зарядов из взрывчатых веществ. Из них один боевой и один тренировочный комплексы доставлялись в собранном виде. Заряды, за исключением двух комплексов, перевозились по железной дороге, а затем от ближайшей ж.-д. станции до места хранения – на автомашинах. Два комплекта прибыли самолетами, совершившими посадку прямо на опытном поле полигона…
21 августа специальным поездом было доставлено на полигон боевое изделие из Z и нейтронные запалы. Тем же поездом прибыла и последняя группа физиков в составе Флерова Г. Н., Зельдовича Я. Б. и других во главе с т. Харитоном Ю. Б…»
Z – это плутоний, чаще его называли «аметилом», однако Кирилл Иванович в свой записке использует первоначальное условное название плутония. Даже в этом единственном экземпляре, секретнее которого в сентябре 1949 года не было, ученый обязан пользоваться «птичьим языком».
Щелкин продолжает:
«24 августа на полигон прибыли руководитель опыта т. Курчатов И. В. и член Специального комитета т. Завенягин А. П.
