Так зарождалась в нашей стране радиационная медицина.
Подробные официальные отчеты об испытании первой атомной бомбы появились позже. Через полтора месяца они были представлены И. В. Сталину, который и предложил отметить высшими наградами создателей атомного оружия СССР. Впервые после войны в одном указе было столько Героев…
Часть четвертая
«Своя бомба»
Ядерный арсенал
Только в феврале 1950 года, спустя полгода после испытания первой атомной бомбы, можно было разворачивать работы по серийному созданию ядерного оружия. К этому времени стало ясно, что нужно делать, чтобы передать атомные бомбы военным.
Впрочем, И. В. Сталин понимал, что оружие это необычное, требует особого подхода к хранению и принципиально новых технологий обслуживания. Да и доверить бомбы можно только надежным, многократно проверенным людям – тем, кому в голову даже не может прийти, чтобы сбросить такую бомбу неподалеку от Кремля… А людей, готовых на любое преступление, лишь бы избавиться от вождя, было немало – об этом ему регулярно докладывал Лаврентий Берия.
От него Сталин требовал тщательной проверки каждого, кому предстояло иметь дело с новым оружием. Вот почему подбор военных для работы с А-бомбой шел долго, проверялись еще раз все, невзирая на их звания и заслуги.
13 февраля Л. П. Берия получил долгожданный документ, в котором значились 15 офицеров ВВС, которые командировались в КБ-11 для прохождения практики по эксплуатации объекта. В письме была такая приписка:
«Перечисленные в списке генералы и офицеры специально проверены через отдел „К“ МГБ СССР и имеют соответствующий допуск для работы в КБ-11».
Спустя полвека отдел «К» (наверное, название у него сменилось, как и у всего ведомства) действовал столь же тщательно и строго. Когда мне впервые довелось ехать в КБ-11, пришлось ждать «добро» несколько дней. Позже я узнал, что это время потребовалось сотрудникам КГБ для того, чтобы меня «специально проверили». На объект допустили, значит, грехов с секретностью тогда у меня не было…
Кстати, в это время «главным секретом» (если можно так выразиться!) была не конструкция атомной бомбы, а их количество. Американцы уже поняли, что советская разведка сработала прекрасно и все аспекты создания оружия известны. Они начали постепенно ликвидировать нашу агентурную сеть, одновременно требуя от своих агентов в СССР подробностей о ядерном комплексе. Но информации в США явно не хватало. Ведомство Берии действовало четко и надежно, а потому о ядерном арсенале американцы ничего не знали. А узнав, удивились бы очень сильно!
Дело в том, что к февралю 1950 года у нас атомных бомб не было! Об этом свидетельствует постановление Совета министров СССР № 575–221сс/оп от 14 февраля 1950 года. В нем, в частности, говорится:
«1. Обязать Первое главное управление при Совете министров СССР (т. Ванников) и КБ-11 (т. Зернов) изготовить, укомплектовать и заложить на хранение в разобранном виде в 1950 г. семь комплектов изделий РДС-1 в следующие сроки:
I кв. (к 10 марта) – один комплект;
II кв. (к 25 апреля и 15 июня) – два комплекта;
III кв. (к 1 августа и 26 сентября) – два комплекта;
IV кв. (к 15 ноября и 20 декабря) – два комплекта…»
Все цифры вписаны от руки, документ выполнен в единственном экземпляре. Полностью его читали только Сталин, Берия и руководители Первого главного управления. Остальные участники «заказа № 104» (теперь таков был шифр серийного производства А-бомб) знакомились только с теми параграфами постановления, которые к ним имели прямое отношение.
В этот же день Сталин подписывает еще несколько постановлений, имеющих отношение к серийному производству оружия и его хранения.
Одно из них касается производства теллура-120 (еще одно условное название плутония-239) на комбинате № 817. Пока речь идет о граммах плутония! В первом квартале 1950 года гигантский комбинат на Урале должен произвести 9800 граммов, в четвертом – 20 260 граммов, а всего за год – 52 000 граммов. График выпуска изделий предусматривал выпуск одного экземпляра в месяц.
Это было ничтожно мало, потому что в Америке уже производились в месяц десятки атомных бомб! Это было столь грандиозное превосходство, что у руководства СССР не было сомнений: американцы обязательно им воспользуются. Вот почему борьба за мир приобретала особое значение, в то время это было единственное оружие, которое мы могли противопоставить в «холодной войне». А она уже разворачивалась по всем направлениям…
Сталина интересует буквально каждый грамм плутония, который получен на комбинате № 817. Более того, он хочет знать, сколько плутония выдает каждый завод, который работает там. Поэтому постановление СМ СССР № 584–229сс/оп весьма конкретно. В частности, обращаясь к Ванникову и Курчатову, Сталин приказывает:
«1. Разрешить Первому главному управлению при Совете министров СССР:
а) установить норму концентрации теллура-120 180–230 г на 1 т выгружаемого из агрегатов „А“ и „АВ“ свинца…
2. Поручить Первому главному управлению при Совете министров СССР (тт. Ванникову и Курчатову) провести в течение 1950 г. научно-исследовательские работы по обеспечению возможности поднятия концентрации теллура-120 в свинце до 300 г в тонне».
Напоминаю: теллур-120 – это плутоний, свинец – уран-238, а агрегаты «А» и «АВ» – ядерные реакторы для наработки плутония.
В тот же день – 14 февраля – Сталин подписал постановление о строительстве первого серийного завода № 551 по производству ядерного оружия. В декабре 1951 года завод выдал первую серийную продукция. Это были бомбы РДС-1 – аналогичные той, что прошла испытания в августе 1949-го. Еще одно постановление касалось строительства железнодорожной ветки от Арзамаса-16 на «Большую землю». Она потребовалась для транспортировки атомных боеприпасов.
Однако самым важным документом, который появился 14 февраля 1950 года, было постановление СМ СССР, посвященное планам работы КБ-11. В нем впервые шла речь о создании «своей» бомбы:
«Совет министров СССР считает основными задачами научно-исследовательских и конструкторских работ КБ-11 на 1950 г. разработку конструкции РДС-1М с меньшим габаритом и весом и с лучшим использованием тяжелого топлива, а также дальнейшее усовершенствование изделия РДС-1…»
Требование Сталина скопировать американскую бомбу перестало быть актуальным. Теперь надо было создавать «свою», более эффективную и дешевую. Уже несколько раз Курчатов говорил о некоторых идеях, которые появились у физиков, настаивал на их реализации. Однако Сталин был непреклонен. Теперь ситуация изменилась. Рассчитывать на помощь разведки было уже нельзя – агентурная сеть была уничтожена, оставалось рассчитывать только на свои силы. В истории создания советского ядерного оружия начиналась новая эра.
