Судьба Анатолия Ивановича Савина весьма необычна. До 1951 года он работал в атомной промышленности – под его руководством создавался каскад диффузионных машин. Потом образовалась «брешь» в ракетной технике, и незаурядного конструктора «перебросили» туда. Под его руководством создавались оригинальные автоматические космические системы. Много лет Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий академик А. И. Савин руководил легендарной «Кометой». И сейчас он является почетным научным руководителем уникального предприятия.
Академик А. И. Савин рассказывает:
– Очень много пришлось поработать, чтобы найти подходящую смазку для подшипников, которая обладала стойкостью к шестифтористому урану. И все же при пуске завода случилась трагедия – завод не вышел на расчетное обогащение по урану-235. Основным источником потерь, как выяснилось, оказалось трансформаторное железо в виде пластин в статоре и роторе двигателей. На завод приехал Берия. Однако больших неприятностей удалось избежать – на заводе быстро исправили ошибку, установив пластмассовую перегородку, пропитанную специальным химически стойким лаком, между ротором и статором двигателя. Пришлось переделать тысячи изготовленных двигателей. Силами завода было не только изготовлено оборудование для разделения изотопов урана, но и проведен полный монтаж установок на новом диффузионном заводе на Урале. Для проверки основных физических процессов с целью определения возможности практической реализации заданного главного параметра – коэффициента обогащения и уточнения исходных данных для рабочего проектирования оборудования – необходимо было срочно, до пуска нового завода изготовить опытную установку (из 16 машин), запустить ее и провести необходимые измерения. Это задание было выполнено в рекордно сжатые сроки. Кстати, никакой помощи от нашей разведки мы не получали. Единственное, у нас была переводная книга Смита по общефизическим проблемам разделения изотопов. Помню, меня поразили размеры американского завода. В книге Смита были опубликованы его фотографии. Правда, потом наш аналогичный завод оказался еще более грандиозным.
«Весна надежд»
Так сказал о весне 1950 года Авраамий Павлович Завенягин. Эту фразу он произнес, когда получил отчет о работе КБ-11 за I квартал.
Впрочем, хотя Завенягин и замещал в это время Б. Л. Ванникова (у Бориса Львовича в канун испытаний первой бомбы случился тяжелый инфаркт), отчет он получил лишь после того, как с ним ознакомился Берия. Именно ему, а не руководителям ПГУ, направили этот документ Зернов, Харитон, Щелкин и Духов. Таков был порядок: первым о самом важном в Атомном проекте узнавал Берия, а уже потом, по его усмотрению, с документами знакомились другие.
А в отчете КБ-11 действительно сообщалось много очень важного и интересного. В частности, в нем отмечалось:
«1. По состоянию на 1 апреля 1950 года от начала серийного выпуска изготовлено и сдано на хранение три полных комплекта РДС-1…»
Эти слова Берия подчеркнул жирной линией… Потом он отметил и следующую фразу:
«В конце марта с. г. и в начале апреля был произведен осмотр хранящихся деталей и узлов РДС-1. Проверка показала удовлетворительное состояние деталей и узлов. Были замечены отдельные мелкие недостатки (появление следов коррозии на отдельных металлических деталях, в частности на крепежных деталях). Крепежные детали со следами коррозии заменены на детали с улучшенным коррозионным покрытием».
Отчет был написан от руки. В нем было семь страниц. Пожалуй, наиболее важные из них – те, которые посвящены РДС-1М. Эти строки Берия читал внимательно, подчеркивая самое важное:
«Продолжается отработка конструкции „линз“…
Разрабатывается конструкция баллистического корпуса РДС-1М, вмещающего составной заряд новой конструкции…
Разработана принципиальная схема для автоматики РДС-1М. Рассчитаны, конструктивно разработаны и изготовлены опытные образцы источников высокого напряжения…
Разработана новая, более компактная система инициирования, которая проходит внутреннюю экспертизу и подготавливается для систематической проверки на полигонах КБ-11…»
И главный вывод, который не мог еще раз не порадовать руководителя Атомного проекта:
«Результаты работ, проведенных в конце 1949 г. и в I кв. 1950 г., подтверждают правильность и практическую осуществимость идей тт. Забабахина и Некруткина, положенных в основу конструкции РДС-1М, и дают полную уверенность в возможности создания изделия РДС-1М».
Ночью Берия доложил Сталину об отчете, полученном из КБ-11.
Когда взрывались сердца…
В большинстве документов Атомного проекта их подписи стояли рядом. Начальник ПГУ Б. Л. Ванников и его первый заместитель А. П. Завенягин были в курсе всего, что связано с созданием атомного оружия. Пожалуй, только они да еще И. В. Курчатов знали обо всех деталях, сложностях и особенностях создания атомной промышленности в СССР. Безусловно, к ним примыкали еще двое – Берия и Сталин, но им не нужно было столь глубоко вникать во все аспекты работы многих и многих тысяч специалистов, ученых и рабочих. Они полностью доверяли Ванникову, Завенягину и Курчатову, и для этого у них были все основания.
О Ванникове и Завенягине можно сказать так: это были «сталинские наркомы», то есть люди, бесконечно преданные как своему делу, так и вождю. Они верили во все, к чему призывал Сталин, и, не колеблясь ни мгновения, выполняли его приказы, не щадя ни себя, ни своих подчиненных.
В этом была их слабость и их сила, их величие и их трагедия.
Биографии всех «сталинских наркомов» схожи. Это были люди, которых вынесла на самый верх Октябрьская революция. Талант их в полной мере проявлялся на изломах истории, а потому они были детьми своего времени, которое испытывало их, а они, в свою очередь, создавали его.
Борис Львович Ванников родился в семье рабочего, окончил техническое училище, работал бурильщиком, подручным слесаря. В 1918 году добровольцем пошел в армию. Уже через год он в Москве, работает в народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции. Одновременно учится в МВТУ имени Н. Э. Баумана.
Затем он работает на Люберецком заводе сельскохозяйственного машиностроения. Эта строка в биографии сыграет весьма необычную роль в его судьбе: возглавляя Атомный проект, он будет назначен министром сельскохозяйственного машиностроения, и это сугубо мирное на первый взгляд ведомство будет одним из ведущих в атомной отрасли – многие секретные заказы начнут осуществляться на предприятиях министерства, казалось бы, весьма далекого от ядерной физики. Поистине, неисповедимы пути господни…
С 1933 года Б. Л. Ванников среди «красных директоров». Он возглавит сначала Тульский оружейный, а затем Пермский орудийный заводы. Это откроет ему путь к вершинам власти. В 1939 году он становится народным комиссаром вооружения СССР.
К этому времени А. П. Завенягин уже станет начальником строительства и директором Норильского горно-металлургического комбината.
