…В это же время ОКБ А. Н. Туполева и НИИ-1011 создавали специальную ядерную боеголовку для крылатой ракеты. Начальником отдела вооружений в КБ был А. В. Надашкевич. Он много лет работал с Туполевым. Заместитель главного конструктора В. Д. Потеряев так вспоминает встречу в КБ:
«Так получилось, что в составе нашей бригады, прибывшей в ОКБ-156, были молодые специалисты, незнакомые А. В. Надашкевичу. Принимая их, он поинтересовался организацией, откуда они прибыли. Руководитель бригады вместо традиционного в таких случаях номера почтового ящика решил сообщить название института и ответил: „Из НИИ-1011“. После этих слов Надашкевич стал медленно сползать со стула. Дело в том, что когда ОКБ Туполева в полном составе во главе со своим руководителем оказалось в заключении и было превращено Берией и его подручными в арестантскую „шарашку“, А. В. Надашкевичу был присвоен тюремный номер 1011…»
Вагон с пальмами
В Снежинске разучились воровать сразу и навсегда. Дмитрий Ефимович Васильев, первый директор «Объекта», преподал урок всем, и этот случай вошел в историю города. О нем каждый раз вспоминают, когда речь заходит о милицейских происшествиях.
При Васильеве двери домов не закрывали, сумки оставляли на лавочках, за свои бумажники не беспокоились…
И вдруг пропал велосипед! Да причем у дочки самого Васильева, она приехала к папе на каникулы.
Директор вызвал единственного милиционера и приказал ему найти вора. Вскоре пропажа была обнаружена. Лодочник спрятал тот самый велосипед, хотел его продать в соседней деревне.
Васильев распорядился погрузить все вещи лодочника в машину, отвезти его «за проволоку» и там выгрузить.
Так закончилась «эпоха воровства» в молодом городе.
Позже времена поменялись. Как и все в стране. Да и таких людей, как Дмитрий Ефимович Васильев, стало намного меньше.
Его биография типична для поколения, жившего в первой половине ХХ века. Родился в крестьянской семье, ушел после революции в город. Смог получить высшее образование. Начал работать на оборонных предприятиях. Стал директором танкового завода. А когда начался Атомный проект, был направлен директором нового предприятия – завода «Элетрохимприбор». Научным руководителем был будущий академик Лев Андреевич Арцимович. Рождался Свердловск-45 – один из закрытых городов, где шло обогащение урана-235.
После того, как город и завод были построены, Д. Е. Васильев направляется на новое место работы: теперь ему предстоит создать Уральский ядерный центр.
Он строил город под девизом: «Здесь не должно быть окраин!». Так и получилось – в Снежинске вы не чувствуете, что где-то есть центр, а где-то «захолустье». Город весь обращен к озеру, к горам, а потому кажется каким-то легким, почти сказочным.
Именно к этому и стремился его основатель!
А когда в адрес института вдруг вместе с оборудованием пришел вагон, в котором привезли из Москвы пальмы, то уже никто не удивлялся, потому что Васильев утверждал, что «здесь мы будем жить и работать всегда, а потому обосновываемся основательно, а не временно!»
Кстати, те самые пальмы, завезенные Васильевым, до сих пор зеленеют в цехах завода и лабораториях института…
«Черное облако» над штольней А-9
Это случилось в 1969 году на Новой Земле.
Небо было голубым, безоблачным. На море штиль.
Такую погоду ждали уже две недели – дождались! «Главцырк» – так между собой испытатели звали Георгия Александровича Цыркова, председателя Государственной комиссии, – отдал распоряжение о подготовке к эксперименту.
На этот раз готовилось два взрыва. Оба ядерных центра – ВНИИЭФ и ВНИИТФ – проверяли созданные ими новые боевые заряды. Эксперимент проводился совместно, чтобы «за бугром», то есть в Америке, не смогли понять и рассчитать, что именно на этот раз подготовили наши специалисты.
Ну а погоду пришлось ждать из-за международных соглашений. В случае неудачи – аварии – за пределы территории СССР не должно были выйти радиоактивные продукты. Вот и следили за атмосферой внимательно, и когда ветерок у поверхности и в атмосфере «подул» в нашу сторону, «Главцырк» и дал добро.
Прошла генеральная репетиция, еще раз проверили всю аппаратуру и приборы, подготовили нужную технику.
Н. П. Волошин, которому будет суждено через тридцать лет сменить Г. А. Цыркова на посту начальника испытательного главка Минатома, тогда был представителем НИИТФ на испытаниях, и он отвечал за все результаты измерений. В их распоряжении находился вертолет, на котором сразу после завершения эксперимента надлежало вылететь в Белушку – основной поселок полигона.
«Десять, девять, восемь… два, один, ноль! – описывает Николай Павлович свои впечатления. – Земля всколыхнулась, и еще до прихода гулкого звука почувствовалось, как она уходит куда-то вниз, как будто под ногами разверзлась пропасть. Следом за этим докатились громовые глухие раскаты с затихающим эхом. И все… Тишина. Успокоилось колебание почвы, только сердце взволнованно стучит…»
Опытные специалисты уже по этим внешним признакам поняли, что заряды сработали хорошо. И теперь надо только тщательно изучить пленки и записи. Как и положено по инструкции, специальные группы поехали на склон горы Шелудивая, где находилась аппаратура.
«После съема материалов регистрации необходимо пройти санобработку, – продолжает свой рассказ Волошин. – Санпропускник пройти при чистом эксперименте – это сплошное удовольствие: раздеться, снять спецодежду, дозиметры, средства индивидуальной защиты, облиться горячей водой, смыть все свои тревоги, переодеться в чистое белье и… перейти к следующему этапу работ. И вот выхожу я из санпропускника и смотрю на гору, в которой часа полтора назад был проведен эксперимент. Погода солнечная, видимость прекрасная, вокруг благостный покой и тишина… И вдруг из склона горы Шелудивой повалил черно-желтый дым. Он клубился и зловеще поднимался вверх… События начали развиваться нештатно. Срочно была дана команда на вылет вертолетов с материалами регистрации. Мы улетели в Белушку буквально через 5–10 минут после взрыва…»
Однако большинство из участников испытаний все еще оставались в районе катастрофы.
Им нужно было попасть на теплоход «Татария», который на время эксперимента отошел от берега на 15 километров. Капитан уже повел судно к пирсу, когда увидел черное облако, расползающееся с горы на поселок и командный пункт. «Татария» получила приказ отойти подальше: нельзя было допустить, чтобы радиоактивное облако накрыло теплоход.
К пирсу подошел малый десантный корабль. Он принял на борт специалистов и ученых. Первая партия людей была отправлена на «Татарию».
Облако продолжало расползаться. Оно уже накрыло командный пункт, начало надвигаться на поселок.
Десантный корабль забрал оставшихся. Последним на его борт поднялся Георгий Александрович Цырков.
