Берия получил отчет о наблюдениях за испытаниями атомных бомб США, подписанный президентом АН СССР С. И. Вавиловым и адмиралом Л. М. Галлером от ВМС СССР. В документе подробно описывалось, как именно работала Владивостокская экспедиция, какая аппаратура использовалась для регистрации ядерных взрывов и что конкретно получено в результате. К сожалению, выводы были неутешительны:
«С 28 июня и до получения извещения о производстве взрыва 1 июля велись непрерывные круглосуточные наблюдения за колебаниями почвы. Однако, несмотря на безукоризненную работу всей аппаратуры, прихода сейсмических волн, вызванных взрывом атомной бомбы, зарегистрировано не было…
…если взрывная волна и дошла до района Владивостока, то ее амплитуда не превышала амплитуды помех, а следовательно, и не могла быть выделена…
Наблюдения явлений в атмосфере. Работа проводилась в Порт-Артуре. Это место было выбрано как имеющее наибольшее число ясных дней в это время года. Однако ввиду неблагоприятной метеорологической обстановки группа смогла приступить к программным наблюдениям только 6 июля, т. е. пять дней спустя после первого взрыва, упустив возможность иметь сравнительные данные для суждения о состоянии атмосферы до и после него…
Прослушивание первого взрыва велось звукометрическими станциями, расположенными в районе Южного Сахалина, Курильских островов, по северному побережью Японского моря, в районе г. Владивостока и г. Порт-Артура, с 0 ч 00 мин до 24 ч 00 мин местного времени 1 июля. Несмотря на всю тщательность выполненных наблюдений, ни одна из звукометрических станций не отметила каких-либо явлений, связанных с взрывом атомной бомбы.
Прослушивание второго взрыва не велось…
Подготовленные операции по забору продуктов радиоактивного распада также не были осуществлены…»
Схема расположения Семипалатинского испытательного полигона
С помощью таких железобетонных конструкций измеряли ударную волну ядерного взрыва
Такое сооружение называлось «гусь»
В этом здании находились измерительные приборы
Главная достопримечательность бывшего полигона – «атомное» озеро, которое находится на испытательной площадке «Балапан». Оно образовалось в результате подрыва термоядерного боезаряда мощностью в 140 килотонн в 1965 году
Остатки производственных объектов на Семипалатинском ядерном полигоне
Казалось бы, Владивостокская экспедиция закончилась полным провалом: ни по одному из направлений не было получено никаких результатов!
Но не будем спешить с выводами.
Спустя 40 лет американцы приехали на Семипалатинский полигон. В рамках советско-американского сотрудничества проводился эксперимент «Семипалатинск – Невада». Речь шла об аппаратуре для обнаружения ядерных взрывов. Американцы увидели нашу систему. Они были поражены, насколько точно и эффективно она действует! Кстати, их аппаратура показала себя намного хуже…
Система контроля за ядерными испытаниями начала создаваться сразу после Владивостокской экспедиции. А два ее руководителя – Владимир Иванович Алферов и Михаил Александрович Садовский – стали очень известными людьми в Атомном проекте СССР.
Контр-адмирал В. И. Алферов – один из создателей нашего ядерного и термоядерного оружия. Он работал в Арзамасе-16, защитил докторскую диссертацию, получил Ленинскую и две Государственных премии, стал Героем Социалистического Труда.
Академик М. И. Садовский – один из основоположников науки о физике взрыва, научный руководитель Семипалатинского полигона, директор Института физики Земли АН СССР. Ему присуждены Ленинская и четыре Государственных премии. Звания Героя Социалистического Труда удостоен за испытания первой советской атомной бомбы.
Можно ли взорвать Кремль?
Атомный диверсант приедет в СССР с паспортом дипломата. По частям он перевезет атомную бомбу через границу, потом соберет ее в Москве неподалеку от Кремля и взорвет.
Неужели такое может быть? Или это сюжет голливудского боевика?
Отнюдь! Фрагменты письма, полученного 1 марта 1947 года Л. П. Берией. Автор его – инженер-полковник профессор Семен Петрович Александров.
Человеком он был знающим. Работал в МВД, тщательно изучал все, что в Америке было связано с Атомным проектом. Был послан наблюдателем на испытания на Бикини. Оттуда привез два фильма, рассказывающих о воздействии ядерного оружия на боевые корабли. О своей поездке на атомный полигон США подробно рассказал руководителям Атомного проекта СССР.
По своей инициативе С. П. Александров следил за американской прессой, в которой, как известно, подчас раскрывались некоторые атомные секреты. Но американская пресса ничего принципиально нового не писала, однако полковник обратил внимание на несколько необычных, с его точки зрения, материалов.
Это было то самое, что позволяло полковнику обратиться к самому Л. П. Берии. Речь шла о защите от атомной диверсии.
В своем письме Александров сообщает:
«Газетная и журнальная печать США в 1946 году была переполнена высказываниями о возможности атомной войны против Советского Союза.
Эти высказывания появлялись обычно после напечатания чьих-либо прямых призывов к такой войне. Среди подобного рода высказываний особое внимание должны привлечь высказывания об анонимной атомной войне».
Далее полковник анализирует ряд материалов, опубликованных в газетах и журналах. Несколько фраз Берия подчеркивает. В частности, такие:
