Пушка из Порт-Артура
Эта пушка лежит на одной из взрывных площадок в Федеральном ядерном центре. Она попала сюда из Новосибирска, где валялась на хоздворе одного из оборонных предприятий. Оказалось, что ствол этой пушки – лучший научный прибор, и равного ему металлурги сделать не могут до сих пор.
Физиков привлекла прочность металла. Оказалось, что взрывные эксперименты лучше всего проводить именно в стволе пушки, которая достойно воевала еще во время русско-японской войны. Как она вернулась на родину, выяснить так и не удалось…
А ствол пушки из Порт-Артура оказался в распоряжении физиков после письма Курчатова, направленного 23 февраля 1945 года на имя Берии. В нем, в частности, говорилось:
«В план работ Лаборатории № 2 на 1945 год включено осуществление быстрого сближения двух масс металла и исследование этого процесса на модельных ствольных системах калибра 10, 15 и 25 мм…
ОКБ-16 заканчивает на днях первую систему и отказалось выполнить две остальных из-за загруженности производства другими заказами и перебоев в снабжении электроэнергией.
Ввиду того, что проведение намеченных опытов по сближению имеет для всего хода наших работ исключительно важное значение, я обращаюсь к вам с просьбой дать указание наркомату вооружений (ОКБ-16) изготовить в кратчайший срок заказ Лаборатории на ствольные системы».
Берия распорядился, чтобы лично нарком вооружений Д. Ф. Устинов проследил за выполнением заказа Курчатова, так как предполагалось, что «ствольные системы» помогут разработать метод взрыва заряда атомной бомбы.
Заказ Лаборатории № 2 был выполнен. Одновременно в Арзамасе-16 появились и новые «артиллерийские стволы», и теперь взрывные эксперименты шли постоянно – и днем, и ночью.
Пушка из Порт-Артура действует на испытательной площадке и сегодня.
Почему он не удивился?
В сотнях книг описан тот момент, когда президент США Гарри Трумэн сообщил об успешном испытании атомной бомбы Сталину. Очевидцы свидетельствуют: «дядя Джо» нисколько не удивился. Они утверждают, что Сталин не понял слов Трумэна, мол, он и не догадывался о мощи ядерного оружия…
Из воспоминаний Уинстона Черчилля:
«Я стоял ярдах в пяти от них и внимательно наблюдал эту важнейшую беседу. Я знал, что собирается сказать президент. Важно было, какое впечатление это произведет на Сталина.
Я сейчас представляю себе всю эту сцену настолько отчетливо, как будто это было только вчера. Казалось, что он был в восторге. Новая бомба! Исключительной силы! И, может быть, будет иметь решающее значение для всей войны с Японией! Какая удача! Такое впечатление сложилось у меня в тот момент, и я был уверен, что он не представляет всего значения того, о чем ему рассказывали.
Совершенно очевидно, что в его тяжелых трудах и заботах атомной бомбе не было места. Если бы он имел хоть малейшее представление о той революции в международных делах, которая совершалась, то это сразу было бы заметно… На его лице сохранилось веселое и благодушное выражение, и беседа между двумя могущественными деятелями скоро закончилась…
Таков был конец этой истории, насколько мне казалось. На Потсдамской конференции советской делегации больше ничего не сообщили об этом событии, и она сама о нем не упоминала».
Черчилль не догадывался об истинном положении вещей. На самом деле все обстояло иначе…
28 февраля 1945 года Сталин получает письмо от Берии с пометкой «Важное». В нем подробно рассказывается о ситуации вокруг создания атомной бомбы в США. Письмо подготовлено на основании агентурных данных. В нем сообщается:
«По расчетам, энергия атомной бомбы общим весом около 3 тонн будет эквивалентна энергии обычного взрывчатого вещества весом от 2000 до 10 000 тонн. Считают, что взрыв атомной бомбы будет сопровождаться не только образованием взрывной волны, но и развитием высокой температуры, а также мощным радиоактивным эффектом, и что в результате этого все живое в радиусе до 1 километра будет уничтожено…
Первый опытный „боевой“ взрыв ожидается через 2–3 месяца…»
Итак, Сталин был хорошо проинформирован обо всем, что происходит в Америке. Иное дело Трумэн. Он практически ничего не знал о создании ядерного оружия в СССР. Во-первых, президент Рузвельт запретил вести разведку на территории СССР. Этим самым он демонстрировал свое уважение подвигу советских людей во время войны. Во-вторых, передвижение иностранцев по нашей территории было строго ограничено, а потому им ничего не было известно о гигантском «атомном» строительстве, что развернулось на Урале. И, в-третьих, в Америке бытовало представление о катастрофическом отставании СССР в науке и технике, мол, в нашей стране не было ни интеллектуальных, ни материальных возможностей для создания ядерного оружия.
Эти ошибки американцам пришлось исправлять уже через несколько месяцев, когда им стало известно о вывозе урана из Германии, о нашем интересе к немецким специалистам-физикам и об отправке научных лабораторий в СССР. Американские спецслужбы предпримут отчаянные меры, чтобы наладить «атомный шпионаж» в Советском Союзе, но реальных успехов так и не добьются.
Или нам так кажется?!
Окончательный ответ будет получен лишь после знакомства с досье «Русская ситуация», которое хранится в Национальном архиве США. Оно пока строго засекречено. Известно лишь, что в этом досье представлены все агентурные данные, которые были получены из СССР в те далекие годы…
«Бомба Сталина»
В одном из документов, подготовленных Курчатовым и направленных Сталину, были таки строки:
«Для получения урана-235 и плутония-239 и проверки на опыте правильности этих расчетов требуется сооружение специальных, весьма сложных новых диффузионных машин, атомных котлов и новых конструкций атомного снаряда-бомбы».
15 мая 1945 года выходит постановление ГКО № 8579сс/оп, в котором говорится:
«…г) разработать в 1945 году техническое задание на проектирование изделий БС-1 и БС-2…»
Речь идет о создании первых ядерных бомб.
Во многих воспоминаниях участников событий тех дней утверждается, что «БС» расшифровывается как «Бомба Сталина». На самом деле «БС» – это «бомба-снаряд», именно таким термином пользовался Курчатов довольно часто.
А может быть, забыть об истине и пользоваться легендой?! Для нас она, конечно же, более красивая… Однако для 1945 года она выглядит, конечно же, весьма странной, а потому предпочтем «бомбу-снаряд», тем более что вскоре придется довольно часто менять шифры и индексы, пока привычным не станет заветное – «изделие»…
Кто из троих?
Выборы в Академию наук всегда связаны с интригами, слухами, домыслами. Это естественно, потому что звание «академик» – это признание твоего вклада в науку. А разве кто-то из претендентов в этом сомневается?!
