– Или убивать – основное условие и единственная цель их дурацкой жизни. Тогда…
– Ну?…
– Тогда – найти их гнездо и уничтожить, – твердо сказал Дениска.
– Еще неизвестно, что там, в том гнезде, – вдруг подал голос из сумки Акимка.
– А может, впрямь какая-нибудь кикимора сидит и ими управляет? – обрадовался Евсей Карпович. – С кикиморой наши бабы справляться умеют! Не все, конечно…
Он имел в виду, что одолеть эту нечисть может та домовиха, у которой у самой характерец мало чем полегче кикимориного. Или такая мудрая, как бабка Бахтеяровна.
– И где, вы полагаете, то гнездо?
– Посередке деревни, может? – предположил незримый Дениске Акимка. – Ведь из деревни же струйки ползут, которые закручиваются!
– Проведем следственный эксперимент. Хорошо, у меня в часах компас есть. Вот наконец и пригодился.
Дениска взял сумку и пошел по дуге, огибая крайние дома. Минут десять спустя он остановился.
– Рискнем, мужики. Ну, молодые, ступайте в разведку.
Якушка с Акимкой застеснялись, но Евсей Карпович прикрикнул – не до приличий, война!
Молодые вылезли и краем давно бесплодного огорода побежали к ближнему сараю. Несколько минут спустя между домами образовалась струйка и потекла им наперехват, по дороге завиваясь, так что очень быстро сделалась высоким и тонким пылевым столбом.
– И чем мы им так насолили? – спросил Евсей Карпович. – А, хозяин? Ни кошек, ни крыс, ни мышей, ни лягушек не трогают – а только домовых!
– Назад, ребята! – крикнул Дениска. – Все ясно!
Но крик опоздал.
Якушка с Акимкой уже и сами догадались развернуться да удирать, но вихорь оказался быстрее, подхватил их, закружил и вознес вверх.
– Нож держи, хозяин!
– Есть, командир! – отрапортовал Дениска, а протянутый нож схватил и подбросил, оценивая его удобную для броска тяжесть.
Он метнул клинок, норовя перерубить вихорь посередке, и точно – острый нож словно в стенку ударился, упал в пылевой круг, и тут же на него рухнул весь мусор, принесенный вихрем, а самого столба не стало.
Якушка и Акимка без напоминания дернули петли и опустились рядом с ножом прежде, чем подскочил Дениска. Причем Якушка с лихостью удержался на ногах и только пробежал насколько шагов вслед за своим платком, Акимка же, для которого это был первый в жизни прыжок с парашютом, шлепнулся и ушиб о камушек задницу. Пока он кряхтел, Якушка уже оказался на корточках возле ножа.
– Точно – кровь, – определил он.
Акимка же, как выяснилось, вида крови боялся, за что ему и влетело от Евсея Карповича.
– Определишься домовым дедушкой в хорошую семью, где сами стряпают, а не пиццами в запрессовке пробавляются! Станет хозяйка рыбу потрошить, а ты? Вместо того, чтобы помочь, ах – и лапки кверху?! – возмущался он. – Как тогда порядок блюсти будешь?!
– Ладно тебе, дед, – унял его Дениска. – Помог бы лучше парашюты сложить. Мало ли что… Глядишь, опять пригодятся.
– Сам сложу, – буркнул норовистый домовой. Ему очень хотелось остаться единственным знатоком тайны укладки парашюта, чтобы молодые больше уважали. И он, бормоча, принялся мудрить над платками.
Акимка оттянул Якушку в сторонку.
– Слушай, ты ее тоже видел?
– Кого – ее?
– Голову.
– Какую еще голову?
– Правда – не видел?
– Я тебя вдругорядь спрашиваю – чью голову?!
– Вихревую! Как он опадать стал – сверху круглое обрисовалось, вроде головы на плечах. А потом все обрушилось.
– Так… – пробормотал Якушка. – Головы не было, это тебе померещилось. Вот глаз – тот был.
– В голове?
– Какая голова? Глаз посередке был! Ну вот… Вот здесь!
Он шлепнул себя чуть повыше пуза.
Дениска тем временем изучал окровавленное лезвие.
– По самую рукоять всадил, а в кого – хрен его знает! – пожаловался он. – Может, в того, кто там, в гнезде, засел? А, дед?
– Коли бабке Бахтеяровне верить… – домовой задумался. – Давай на нож поглядим. Коли кровь высохнет – значит, тот, кто в гнезде, перевязку сделал.
– Это ты сам догадался? Или бабка Бахтеяровна?
– Сам.
Смотрели на нож долго – кровь не исчезала. Тогда Дениска воткнул лезвие в землю и выдернул.
– Ну, что, мужики? Пойдем гнездо брать? – спросил он.
– А куда деваться? Пойдем уж, – за всех ответил Евсей Карпович.
Дениска достал из сумки все ножи, заткнул за ремень, один оставил в правой руке.
– Если что – утекайте. Со мной ваши вихри ничего не сделают, а вас невесть куда унесет, потом до дому не доберетесь, – сказал он.
– Не валяй дурака, хозяин. Некуда нам утекать. Если теперь с этой гадостью не справимся – она до нас всюду доберется.
– Это точно, – поддержали старшего Акимка и Якушка.
Дениска жестом пригласил их обратно в сумку и пошел вдоль околицы, соображая, что считать серединой деревни.
Как и многие села, она вытянулась вдоль дороги, которая и стала ее главной улицей. Очень скоро Дениска пришел туда, где дорога снова вытекала из деревеньки и устремлялась через луг к дальнему лесу. Забравшись на косогор, он прищурился и прикинул расстояния.
– Ага, – сказал он. – Ясно… Ну, в атаку, что ли?
И пошел туда, где, по его разумению, притаилась опасность.
Навстречу человеку гнездо выслало вихорь стремительный, зародившийся буквально на ровном месте. Он рос, и рос, и рос, пока не сравнялся с вершиной березы. В толщину же сделался, как почтенная цистерна с мазутом. И не листву и бумажки – дощечки и старую обувку закручивал он вокруг себя, и пустые бутылки, и железки какие-то, и растрепанную книжку углядел Дениска в коловращении, и тряпье, и даже что-то меховое…
– Ну, иди, иди сюда, мой хороший… – позвал Дениска.
Домовые, держась за ремень сумки, выглядывали из-за его плеча и тихо ужасались. Такого размера вихорь они и вообразить себе не могли.
Это шел вихорь-убийца, и нацелился он на человека. Темное око в его сердцевине глядело неотвратимо, и пробегавшие по тому оку туманные волны делали его еще страшнее.
Дениска метнул нож.
Нож пролетел насквозь, не причинив вихрю вреда.
Дениска метнул второй нож.
– Ахти мне! – воскликнул Евсей Карпович. И этот клинок тоже пронзил вихрь и врезался в землю.
– Что за черт! – воскликнул Дениска, пятясь.
– Погоди, погоди… – зашептал Акимка. – Бросай еще раз, хозяин, тут дело нечисто!
