Подросток также может замучить вас, спрашивая в ответ «почему» примерно тысячу раз в час.
А еще он очень любит формулировки: «Все другие родители разрешают это делать/покупать/заводить/курить».
Вот некоторые полезные правила в обращении с подростками:
1. Не говорите просто «нет». Без длинных объяснений всегда предоставляйте простое обоснование своего запрета или отказа. Покажите, что продумали свое решение. Что бы вы ни говорили, не усложняйте.
2. Если подросток вынудит вас называть все новые и новые причины запрета, он будет тянуть из вас жилы бесконечно и совершенно замучает. Потом воспользуется вашим изнеможением и добьется того, что вместо «нет» вы скажете «делай что хочешь», лишь бы он отстал.
3. Если подросток обнаружит, что у него получается взять вас измором, найдет в вашей броне хотя бы крошечную брешь, он будет донимать вас, пока не добьется своего.
4. Если подросток выдвигает рациональные возражения, можете передумать, чтобы показать ему: вы слушали внимательно и хотя бы отчасти вы – человек.
5. Не переборщите с отказами. Слишком много «нет» заставят подростка замкнуться в себе, отстраниться или вообще делать запретное тайком. Решите, что в вашем кодексе абсолютно запрещается, а когда можно кинуть подростку косточку в виде «да».
6. Если в ходе спора атмосфера слишком накалилась, прежде чем отвечать, делайте паузу и успокаивайтесь. Даже если подростка так занесло, что он в пылу спора начал вас оскорблять, подождите, пока не остынете, и только тогда вернитесь к обсуждению – и сообщите, что оскорблять вас неприемлемо ни при каких условиях.
7. Если вы проиграли бой, то смиритесь с поражением: подростку не повредит увидеть, что родитель проявляет гнев, когда действительно рассержен. Если же вы зашли в выражении гнева слишком далеко, то выпустите пар и потом, не дожидаясь ответа, извинитесь перед подростком.
Монах, нейролог и я
Руби. Аш, скажи, Нейролог будет воспитывать ребенка иначе, чем все остальные?
Нейролог. У нас, Нейрологов, есть склонность проводить эксперименты на собственных детях: они – невольные подопытные. Например, есть технология, которую специалисты по Нейрологии развития применяют с электронной соской. Они записывают, с какой частотой младенец ее сосет и благодаря этому можно определить, обращает ли младенец внимание на то, что ему показывают. Когда он сосредоточен и заинтересован, то сосет соску чаще, и это позволяет разобраться в ранних стадиях познания.
Руби. Да ты просто доктор Франкенштейн! А если младенец не обращает внимания, ему попадает электрошоком? Это так вы, неврологи, тренируете своих младенцев расти умными и лишаете их счастливого детства? Чего доброго, поджарите их, зато они поступят в университет экстерном.
Нейролог. Я хотел провести подобные эксперименты со своим сыном, Кирином. У меня впервые был неограниченный доступ к младенцу. Правда, жена воспротивилась. Но мы попробовали многое из того, что Нейрологи проделывают со своими детьми. Например, повесили над колыбелькой большие черно-белые мобили, потому что во младенческом возрасте развитие зрительной коры стимулируется предметами с высокой контрастностью.
Руби. И как, подействовало?
Нейролог. Не знаю. Когда он был маленький, я подсовывал ему много черно-белых предметов.
Руби. Да, своим детям я тоже вешала мобили. Но, насколько мне известно, гениев из них не выросло.
Нейролог. А мобили были черно-белые?
Руби. Нет.
Нейролог. В том-то все и дело.
Руби. Но почему черно-белые штуковины делают младенца умнее?
Нейролог. Когда ты Нейролог и кое-что знаешь о работе мозга, то думаешь, будто ее можно целенаправленно улучшить. Я думал, что могу улучшить работу своего мозга и особенно – мозга моего сына, потому что он-то развивается буквально у меня на глазах. У нас в Нейрологии уйма всяких теорий о том, какие приемы действуют на мозг, а какие нет. Но на поверку ни один из них толком не работает.
Руби. А у тебя не бывает чувства, будто ты выращиваешь мозг в лаборатории?
Нейролог. Еще как бывает.
Руби. И как же ты выращиваешь и совершенствуешь мозг сына?
Нейролог. Ну, самые странные методы жена мне решительно запретила. Говорит, мы должны просто любить его, заботиться о нем и разговаривать с ним.
Руби. Какое безумие.
Нейролог. Вот и я так думаю.
Руби. А если бы жена дала тебе волю, что еще ты бы проделал с сыном?
Нейролог. О, я бы провел очень много экспериментов.
Руби. Каких, например?
Нейролог. Например, меня очень интересует соотношение между счетом по пальцам и числами. Мне было любопытно, что получилось бы, забинтуй я одну руку сына, чтобы он смог считать лишь пальцы на другой руке. Изменилось бы от этого его восприятие цифр и счета? Помогло бы или повредило бы его освоению цифр? Вот такие штуки меня интересуют.
Руби. И каков был бы эффект?
Нейролог. Не знаю, но было бы интересно попробовать.
Руби. А какие еще эксперименты ты замышлял?
Нейролог. Есть замечательный эксперимент с куклами Бертом и Эрни.
Руби. Что это за персонажи?
Нейролог. Гей-парочка из детской передачи «Улица Сезам».
Руби. Надеюсь, они куклы?
Нейролог. Да, и они даже не геи в открытую. Итак, в твоем распоряжении много Бертов и много Эрни. И маленькая сцена. Когда занавес закрывается, ты кладешь одного Берта и одного Эрни на сцену. Потом занавес открывается, и вот они оба разговаривают на сцене. Потом занавес опять закрывается и снова открывается. Но теперь вместо одной пары на сцене два Берта или два Эрни, то есть получается, что один из них превратился в другого. Младенец на все это смотрит, а ты потом измеряешь, с какой частотой он сосет электронную соску с датчиками.
Руби. Ужас какой. И что это показывает?
Нейролог. Это показывает, к чему младенцы восприимчивее: к изменениям цвета, идентичности или количества. Поэтому вместо превращения Берта в Эрни можно вывести на сцену одного Берта и двух Эрни.
Руби. И они будут сосать электронную соску. Все.
Нейролог. По мере того как младенец привыкает к куклам, он сосет менее интенсивно. Поэтому, если интенсивность сосания возрастает после того, как куклы на сцене меняются, значит, младенец заметил перемену.
Руби. Разве это учит его быть умнее?
Нейролог. Нет, не учит, но интересно же!
Руби. Кому – тебе или малышу?
