— До свидания, мадемуазель! — сказал Никомед. — Я буду иметь честь явиться к вам завтра в это время.
Коломба попробовала было сказать, что будет счастлива видеть его, но уста её отказались произнести эти слова. Никомед готов был уже уйти, как дверь отворилась и в комнату вошёл, без доклада, Ивлин Харкорт.
Одетый в костюм для верховой езды из зелёного бархата, богато вышитый золотом, в высоких сапогах, он казался очень красивым и представлял полную противоположность Коссару. Не замечая никого, он направился сразу к Коломбе.
— Я был бы здесь два часа тому назад, — сказал он ей. — Но получил приглашение от регента на завтрак и не мог не повиноваться. Однако я покинул королевскую охоту в Булонском лесу и примчался сюда с быстротой, с какой только мог меня принести мой конь.
— Если б вы пришли два часа тому назад, Ивлин, — сказала Коломба тихим голосом, — тогда можно было бы избежать этого.
— Избежать этого? — воскликнул Ивлин, беспокойно оглядываясь кругом. — Что случилось? Что за человек стоит с вашим отцом?
— Этот человек... этот человек... Нет, я не в силах сказать вам.
— А я скажу! — вмешалась Кэти. — Это — господин Никомед Коссар, её будущий супруг. Она только что приняла его предложение.
— Коломба, это неправда! Опровергните это, опровергните! — кричал Ивлин в отчаянии.
— Это правда! — ответила она.
— Я сойду с ума! — кричал Ивлин. — А я пришёл просить вашей руки.
— Вы опоздали! — воскликнула Коломба.
Она упала бы на пол, если бы он не схватил её в свои объятия.
Глава XXIII. Падение Ноайля и величие д’Аржансона
Полтора года банк Лоу всё более и более приобретал доверие и значение и всё расширял свои действия. Его билеты принимались наравне со звонкой монетой во всех общественных учреждениях, и всякий стремился раздобыть их и предпочитал деньгам, оправдывая предсказания Джона. Кроме того, большие вклады золотом и серебром, постоянно поступавшие в банк на глазах общества, устранили всякие сомнения о платёжной способности этого учреждения. Подозрительность уже давно исчезла и уступила место самому слепому доверию. В восемнадцать месяцев Лоу изменил всё экономическое положение Франции. Совершенно очарованный Джоном, регент вверил себя его руководству во всех финансовых делах. Он издавал, в помощь банку, указы, предназначенные к тому, чтобы расширить его действия и поддержать к нему доверие. Он уже давно передал бы все финансы в руки своего любимца, если бы Лоу не был иностранцем и еретиком.
У Франции в то время имелись обширные владения в Америке. Не только весь штат Луизиана принадлежал ей, но её собственностью была и громадная страна, орошаемая рекой Миссисипи и её притоками. Почти за 37 лет перед тем, знаменитый путешественник, шевалье Лассаль, получил от Людовика XIV привилегию возделывать и населять эту, тогда неизвестную и дикую, страну. Опоясав большие озёра цепью укреплений, бесстрашный колонист спустился вниз по Миссисипи к её устью, в Мексиканский залив. Он первый выполнил это смелое путешествие, овладел пройденной страной, в качестве представителя своего государя, и дал ей благозвучное имя — Луизиана. Но Лассаль не получил награды за своё открытие. Он был изменнически убит. Юная колония исчезла. Во всё время войны, тянувшейся много лет без перерыва, не было сделано новой попытки населить Луизиану. Английские крейсеры, благодаря своей подвижности, отрезали все торговые сношения с этой частью Америки. Но когда в 1712 году был заключён мир, Антуан Кроза, предприимчивый купец, обогатившийся большими морскими предприятиями, получил от короля исключительное право торговли с Луизианой на пятнадцать лет.
Кроза и его компаньоны затратили большие капиталы: были снаряжены суда и расчищены дороги для будущих поселенцев. Но это громадное предприятие потерпело крушение и грозило разорить своего смелого зачинщика, который, однако, успел освободиться от дальнейшей ответственности, отказавшись от своей монополии в пользу герцога Ноайля и Судебной Палаты. Эти последние стеснялись приобретением, которое вовсе не было выгодно совету финансов, и не осмеливались продолжать колониальные планы Кроза. Вдруг Ноайлю пришло в голову, что легко выйти из затруднения и в то же время удовлетворить свою месть, предложив эту разорительную монополию Джону Лоу, который, пожалуй, попадётся в ловушку. Посоветовавшись с канцлером Агессо, который разделял его неприязнь к шотландскому финансисту и противился намерению регента взять банк в свои собственные руки, герцог решил, что безопаснее всего будет сделать это предложение через Его Высочество, ведь если регент будет на стороне этого плана, то Лоу непременно примет его.
Ноайль и канцлер имели тайное совещание с регентом, которому, по-видимому, весьма понравилось их предложение. Он велел им прийти на другой день, чтобы переговорить с самим Лоу. Довольные удачным исходом дела, оба хитрые министра удалились. На другой день, в назначенный час, они вошли в кабинет регента. Кроме Джона, которого они ожидали там встретить, присутствовали аббат Дюбуа и Антуан Кроза. В последнее время обращение регента с обоими министрами было несколько холодно: некоторые разоблачения аббата пробудили в нём подозрения, доходившие почти до уверенности в их измене. Но теперь он отнёсся к ним особенно любезно и приветливо. Сразу перейдя к делу, Его Высочество сообщил им, что рассказал господину Лоу об их предложении уступить ему монополию торговли со Луизианой, но сам воздержался от того, чтобы какими-либо доказательствами повлиять на его решение.
Поблагодарив Его Высочество за участие в этом деле, герцог Ноайль обратился к Лоу:
— Его Высочество передал вам моё вчерашнее предложение, которое повторяю теперь: ведь нет никого столь способного руководить таким большим торговым предприятием, как вы. Совет финансов чувствует это, уступая вам монополию: он обеспечит этим успех дела, в высшей степени полезного для королевства. Это та часть Нового Света, в которой находятся озёра, подобным внутренним морям, огромная река, впадающая в Мексиканский залив, горы, изобилующие драгоценными металлами, равнины, покрытые лесами, прерии необыкновенно плодородны. Если эта страна, изобилующая такими огромными природными богатствами, будет заселена, она должна принести неисчислимые выгоды, мы в этом не сомневаемся. И хотя это предприятие принесло много испытаний вашему предшественнику, господину Кроза, мы рассчитываем, что оно не будет для вас слишком тяжёлым.
— Я решительно того мнения, что сьеру Лоу предназначено выполнить это великое дело, начатое несчастным шевалье Лассалем и продолженное предприимчивым господином, которого я вижу пред собой, — прибавил Агессо, кланяясь Антуану Кроза.
— Я польщён выражениями, в которых вы говорите обо мне, — заметил Лоу. — Но с моей стороны, было бы смелостью надеяться на успех там, где потерпел неудачу такой искусный и предприимчивый человек, как господин Кроза.
— Мне приходилось работать при многих неблагоприятных обстоятельствах, которых вы, пользуясь поддержкой Его Высочества, не испытаете, — сказал Кроза. — Но я никогда не отчаивался в конечном успехе.
