— Имелись ли у вас предложения от каких-либо других капиталистов, кроме братьев Пари?
— Не было ни одного столь выгодного, как у них, монсеньор, — отвечал с неохотой Аржансон.
— Не столь выгодного, вероятно, для вас лично, месье? — резко произнёс регент.
— Их сумма была высшей из предложенных.
— Хм! — промычал недоверчиво регент.
— Вы, Ваше Высочество, кажется, сомневаетесь в моих словах! — вскричал канцлер.
— Состязание не было разрешено, — сказал Лоу. — Если бы мне сообщили, что будут возобновлены договоры на откупа, я дал бы гораздо большую плату за них, чем та, которая получилась.
— Но небольшую взятку министру? — колко заметил регент.
— Откупа сданы в надёжные руки, и по их полной стоимости, — возразил Аржансон.
— Но, по-видимому, можно было получить за них и больше, — промолвил регент. — Господин Лоу, мне кажется, имеет право жаловаться, что ему не было сообщено о предполагаемом возобновлении договоров. Было бы справедливо, если бы я приказал вам уничтожить заключённый вами договор. Какой срок вы назначили?
— Шесть лет, монсеньор. Повторяю, откупа отданы весьма хорошо. Успех братьев Пари оправдывает мнение, которое я составил о них. Ваше Высочество, я уверен, не отмените этого распоряжения?
— Не обещаю, — холодно ответил регент. — Совершенно ясно, что план этот был проведён с целью оскорбить господина Лоу, и вы не должны удивляться, если будет заплачено тем же. Братья Пари не должны ждать от меня предупредительного внимания.
— Но они могут ждать справедливости, монсеньор.
— Им будет оказана справедливость, строгая справедливость, — сказал регент и показал знаком Аржансону, что аудиенция кончилась.
Канцлер поклонился и вышел из кабинета.
— Пугнул-таки я его! — произнёс со смехом регент — Он внесёт ужас в лагерь врагов. Нужно положить конец этим заговорам и козням! Кто такой капитан Ламот Кадильяк, о котором он говорил?
— Это старый офицер, который много лет жил на Миссисипи. Братья Пари подкупили его, чтобы уничтожить колонию — он ходит по всем кофейням и своими разговорами внушает большие опасения. Мы пытались зажать ему рот, но он глуп и неподатлив: его нельзя заставить держать язык за зубами.
— Посадите его в Бастилию. Возьмите это припечатанное письмо, — прибавил он, поднимая бумагу и передавая её Лоу.
Едва Лоу собрался удалиться для исполнения этого поручения, как его остановил герцог Бурбон, вошедший в эту минуту в кабинет с герцогами Антеном и Ла-Форсом.
— Ах, господин Лоу! — воскликнул герцог, отвесив поклон регенту. — Мы только что слышали самую непостижимую вещь от Аржансона и приходим сюда удостовериться в её истинности.
— Если канцлер сказал вам, герцог, что я взялся выкупить паи западной компании по нарицательной цене через шесть месяцев, с 40 ливрами премии на каждый пай, то он сказал правду. Он, конечно, прибавил, что безумно, с моей стороны, делать такие предложения? Очень возможно, что и вы согласны с ним в этом?
— Признаюсь, я не мог думать, что это предложение серьёзно, — ответил герцог Бурбон.
— Оно вполне серьёзно. Я буду готов исполнить мою сделку на премию. Сколько у вас паёв, герцог?
— Позвольте справиться, — ответил тот, заглядывая в свою записную книжку. — Восемьсот, за которые я заплатил 240 000 ливров.
— И за которые вы получите через шесть месяцев 400 000 ливров, что составит прибыль в 160 000. Эта последняя сумма заплачена будет как премия.
— Что бы ни случилось, вы будете в хорошем положении, герцог, — заметил, смеясь, регент.
— У меня 200 паёв, — сказал герцог Ла-Форс.
— А у меня 100! — прибавил Антен.
— Я выкуплю их на тех же условиях, которые предложил герцогу, — произнёс Лоу. — Но если герцог и вы позволите мне дать вам совет, то попридержите их и прикупите ещё. Хотя мне и невыгодно давать вам этот совет, но считаю необходимым сказать вам, что, если продадите их теперь, наверняка пожалеете об этом.
— Ну, так я также держу мои паи, — сказал Ла-Форс.
— И я тоже! — прибавил Антен.
— Вы рассудительны, — заметил Лоу. — А как вы, герцог?
— Продам! — ответил герцог Бурбон. — Премия является непреодолимым искушением.
— Как вам угодно. Но что вы скажете, если эти паи принесут 200 %? — прибавил Лоу шёпотом. — Вы будете жалеть, что расстались с ними.
— Двести процентов! Да разве это возможно?
— Это вполне достоверно.
— Так я придержу, не продам! — крикнул герцог. — Мы живём в чудесный век. У меня долг в 20 миллионов, но я начинаю думать, что с вашей помощью, господин Лоу, я сумею расплатиться со своими заимодавцами.
— Мы все в долгу. Нам всем нужны деньги. Мне стыдно сознаться, сколько я должен, — сказал герцог Ла-Форс. — Вся моя надежда на господина Лоу. Поэтому я поддерживаю Систему.
— Да-да, мы все поддерживаем Систему! — воскликнул Антен. — Я верю в неё, как правоверный мусульманин в Коран.
— И вы правы, — заметил регент. — Я посвящён в тайну господина Лоу и знаю чудеса, которые он бесспорно совершит. Я верю, что он сумеет помочь вам заплатить долги, герцог как бы чудовищны они ни были, и даст возможность вновь отстроить Шантильи.
— Если бы герцог оказал мне честь посоветоваться со мной, я попытался бы направить его дела к желанному исходу, — вставил Лоу.
— Да-да, я готов! — воскликнул с радостью Бурбон. — Я сделаю всё, что бы вы мне ни посоветовали. И тогда, вы думаете, будет мне возможно расплатиться...
— Вполне возможно, герцог. Но вам придётся прождать несколько месяцев. Когда представится удобный случай, я не упущу его. А пока, надеюсь, я могу рассчитывать на вашу поддержку.
— На мою полную поддержку во всех ваших планах, — ответил герцог вы разительно.
— Мне не нужно уверять вас, что вы можете рассчитывать и на мою поддержку, господин Лоу — добавил Ла-Форс. — Вы будете иметь её во всех случаях.
— Я хотя не заявлял, но господин Лоу знает, что он может рассчитывать и на меня, — заявил Антен.
Придавая этим уверениям их истинную ценность, Лоу низко поклонился регенту и покинул кабинет. В передней его задержали. Несколько слов относительно сделки на премию, переданных Аржансоном герцогу Бурбону, были подслушаны и вызвали необычайное волнение среди всех придворных. Как только появился Лоу, плотная толпа титулованных особ набросилась на него, предлагая продать свои паи, оглушая воплями. Он не мог ни выйти, ни разобрать, в чём дело. Если он обращался к маркизу, схватившему его за руку, ему приходилось повернуться к принцу, который овладевал его плечом. Стоявшие позади были также стремительны и нетерпеливы, как передние. Лоу, казалось, подвергался опасности быть задушенным. Наконец, он высвободился, благодаря вмешательству лакеев, которые объявили, что двери кабинета регента открыты, и мучители оставили свою жертву.
