— Я буду очень рад видеть вас у себя Беркли-сквер, мистер Лоу. Его милость герцог Аргайльский и маркиз Твидл в своих письмах сообщают о вашем намерении провести несколько месяцев в городе, и мне нет нужды говорить, что я постараюсь, насколько могу, чтобы вы приятно провели это время. Они оба говорят о вашем плане национального банка, о котором я, конечно, слышал, и одобряю его, порицая шотландский парламент за отказ. Они также упоминают вскользь о каком-то другом проекте, который вы держите втайне, но мы поговорим об этом при более удобном случае. Что-нибудь можно будет сделать с министрами Её Величества. Мне будет лестно принять в этом хоть маленькое участие — всё, что у меня есть, я готов употребить для вашего дела.
Лоу стал выражать свою живейшую признательность, но мистер Уилсон прервал его:
— Довольно, мой дорогой! Благодарите после того, как я окажу вам услугу. А вы уже блестяще ознаменовали свой приезд в город — сорвали банк? Позвольте дать вам совет: остановитесь после первого успеха. Бассет — разорительная игра, как могут засвидетельствовать некоторые из присутствующих здесь джентльменов. Это — несколько изменённая старая Королевская Дубовая Лотерея
[24], которая заманила в свои сети весьма многих неопытных юнцов во времена короля Карла II. Что касается меня, я давно дал клятву не играть и теперь никогда не касаюсь ни карт, ни костей.
— Это потому, что вы потеряли способность наслаждаться игрой. Это не основание, чтобы удерживать от игры нас, полных молодых сил, — заметил дерзко Чарли Каррингтон. — Страсть к игре, подобно всем другим страстям, кроме жадности, умирает с летами. Через тридцать или сорок лет мистер Лоу оставит бассет и игральные кости, или они оставят мистера Лоу. Тогда он сумеет, может быть, в утешение за это лишение взять себе молодую жену.
— Я верю, что буду счастлив, — ответил Лоу, заметив с некоторым беспокойством мрачные складки на лице старого Уилсона.
— Есть люди, для которых всякие советы как горох об стену, — заметил Уилсон, презрительно взглянув на Каррингтона. — Но я не имею дела с подобными глупцами, разве только чтобы наказывать их, когда они становятся назойливы.
— Так вы для этого держите палку, а не потому, что хромаете, как мы предполагали до сих пор? — заметил молодой человек со смехом.
— Я держу шпагу так же хорошо, как и палку, — резко ответил Уилсон.
— Фи! Вы слишком стары для того, чтобы держать шпагу: возьмите лучше тросточку, — сказал Каррингтон язвительным тоном. — Вы, должно быть, плохо выспались после маскарада прошлой ночью, а потому встали в дурном расположении. Надеюсь, за завтраком у вас не произошла супружеская потасовка? Мне действительно было бы очень жаль, если бы я был случайной причиной какого-нибудь недоразумения между такой милой четой.
— Перестаньте, сэр, или, клянусь небом, я брошу вас на землю! — крикнул Уилсон в бешенстве, замахиваясь палкой.
Он исполнил бы свою угрозу, если бы Лоу не схватил его руку, а Гарри и Багот не вмешались и не стали между ним и предметом его ярости.
— Вовсе нет необходимости производить здесь скандал, мистер Уилсон, — заметил Каррингтон невозмутимо. — Если это не вспышка страсти, которая живо угасает, и вы в самом деле хотите сразиться со мной, то это можно устроить без дальнейших хлопот.
— Хорошо, пусть будет так! — ответил Уилсон. — Ваша дерзость не пройдёт безнаказанной. Мистер Лоу, — прибавил он, обращаясь к шотландцу. — Мы едва познакомились с вами, но я знаю, что вы благородный человек. Позвольте просить ваших услуг в этом деле.
— Не могу отказать вам в вашей просьбе, сэр, тем более что надеюсь устроить примирение.
— Примирение невозможно! — возразил Уилсон решительно. — Я не приму извинений. Поединок должен состояться.
— Без сомнения, он должен состояться, — повторил Каррингтон. Надеюсь иметь удовольствие проколоть горло мистеру Уилсону. Гарри, я знаю, что могу рассчитывать на вашу дружбу. Всё, о чём я прошу, это чтобы поединок не откладывался далее, чем на завтрашнее утро.
— Я сам, как и вы, сэр, желаю, чтобы это было поскорей, — сказал Уилсон. — Я буду лучше завтракать, после того как проветрюсь в Гайд-Парке
[25].
— Вы никогда больше не будете завтракать, если мне не изменит рука, — сказал Каррингтон. — Посоветуйте, пожалуйста, госпоже Уилсон не ожидать вас, или я зайду к ней после поединка.
Старый Уилсон не обратил никакого внимания на эту дерзость.
— Будьте добры, мистер Лоу, — сказал он, — известить, какие распоряжения вы сделаете касательно меня. Вы меня найдёте на прогулке, около пруда в Гайд-Парке, через час. Я останусь там до вашего прихода.
— Одно слово, прежде чем вы уйдёте, мистер Уилсон! — сказал Каррингтон. — Если вы ещё не написали завещания, советую сделать это немедленно. Оставьте всё имущество вашей жене.
— Перестаньте, Чарли, так неуместно шутить! — заметил Гарри.
— Пусть щенок поворчит! — сказал Уилсон. — Я скоро совсем заставлю его замолчать.
Сухо поклонившись всему обществу, он, прихрамывая, вышел из комнаты.
— Честное слово, я не шутил, Гарри! — сказал Каррингтон, как только Уилсон вышел. — Для меня весьма важно, каково будет завещание старого франта. Так как я рассчитываю сделать госпожу Уилсон вдовою, то думаю, что в благодарность она непременно должна отдать мне свою руку. До свидания, господа!
