Глава XIX. Ссора между Джоном Лоу и лордом Стэром
Обращение Джона Лоу аббатом Тансеном, который впоследствии стал кардиналом, послужило предметом следующей злобной песенки:
Ну тебя с твоим серафическим усердием,
Несчастный аббат Тансен!
Лоу стал католиком —
И всё королевство стало капуцином.
Это событие было отпраздновано большим праздником, устроенным герцогом Бурбоном, на котором присутствовали регент и весь двор. В числе именитых гостей был английский посол, лорд Стэр. В течение вечера его лордство нашёл удобный случай сказать несколько слов регенту.
— Монсеньор, — начал он, — конечно бы расстроился, если что-то нарушило хорошие отношения, существующие ныне между дворами моего короля и Вашего Высочества?
— Вы вполне правы, милорд. Но я не вижу, что могло бы их нарушить.
— Буду говорить откровенно. Всем понятно, что обращение мистера Лоу, которое мы празднуем здесь, есть лишь первый шаг к посту генерал-контролёра финансов.
— Предположим, что так. Что ж из этого? — холодно произнёс регент.
— Я хочу только заметить, монсеньор, что такое назначение не было бы приятно английскому королю, ведь известна приверженность мистера Лоу к свергнутой династии. Я могу доказать, что он переписывался с Рыцарем Св. Георга
[107].
— Заявление ваше, милорд, справедливо. Но так как вы, вероятно, не осведомлены о содержании этих писем, то я познакомлю вас с ним. По вашей просьбе, милорд, пенсия, назначенная изгнанной королевской фамилии покойным королём, Его Величеством Людовиком XIV, была прекращена. Но когда Лоу достиг нынешнего высокого положения и стал широко раздавать большие суммы денег, несчастный принц написал, слово в слово, следующее: «Обращаюсь к вам, как к доброму шотландцу и верному слуге регента, и прошу помочь мне». М-р Лоу передал письмо мне и просил разрешения выплачивать пенсию из своих личных средств, в то время как прежде это лежало на обязанности казначейства. Конечно, я не мог отказать ему в этой просьбе.
— Мистер Лоу, может быть, действовал под влиянием достойных побуждений. Но, мне кажется, его щедрость была дурно истолкована. Обстоятельство, упомянутое вашим высочеством, утверждает меня во мнении, что это назначение не будет приятно моему королю. Да и следует смотреть на мистера Лоу как на врага Англии: слышали, как он хвастался, что разорит нашу торговлю и поставит нас в зависимость от Франции?
— Я не слышал, чтобы он так хвастался. Но вы не станете жаловаться на благородное соперничество: не можем же мы пренебрегать выгодами в угоду вам.
— Я не настолько глуп, чтобы ожидать такой уступчивости, монсеньор. Но слишком хорошо знаю намерения мистера Лоу относительно его родины, чтобы не чувствовать беспокойства при его усилении. Я уверен, что его глав ной целью будет вызвать столкновение между Вашим Высочеством и английским королём. Лишь несколько дней тому назад он объявил некоторым моим друзьям о своём намерении обнародовать исследование, в котором докажет, что Великобритании не под силу расплатиться со своими долгами.
— Но если страна в состоянии уплатить долги, то книга не принесёт никакого вреда, — засмеялся регент.
— Книга-то не принесёт вреда, монсеньор, но её автор может принести. Занимая пост генерал-контролёра, мистер Лоу будет иметь возможность вредить моему отечеству, и по всему видно, что он постарается сделать это. Мы слишком мешаем его честолюбивым замыслам, чтобы он мог относиться к нам дружественно. Принимая во внимание всё это, снова заявляю, что назначение такого человека на главную должность вашего правительства вызовет неудовольствие короля: смею надеяться, что этого назначения не произойдёт.
— Ваше беспокойство не имеет никакого основания, милорд. Господин Лоу решил увеличить благоденствие Франции до возможно высшей степени, но не за счёт Великобритании. Что же касается всего прочего, то я буду стараться, чтобы между обоими дворами не происходило недоразумений.
— Итак, вы. Ваше Высочество, решили назначить этого проходимца первым министром? — спросил лорд Стэр. не в силах сдержать себя.
— Если бы я раньше не намеревался сделать этого, то вы, ваше превосходительство, своими замечаниями заставляете меня поступить так, — ответил регент с достоинством. — Я назначу министра не для того, чтобы он угождал Англии, а для того, чтобы он служил Франции.
В эту минуту приблизился сам Лоу. Видя, что они заняты разговором, он собирался было уйти, но регент позвал его и сказал:
— Мы говорили о вас.
— Я не хочу скрывать своих мнений, — произнёс граф Стер. — Надеюсь, Ваше Высочество скажет мистеру Лоу, что есть два препятствия к его назначению на должность генерал-контролёра: первое — то, что он тайный друг претендента; второе — что он явный враг Великобритании.
— Если я явный враг Англии, милорд, — хотя и отрицаю это, — то вы не должны бояться вероломства с моей стороны, — возразил Лоу. — Если бы несчастный Яков Стюарт погиб при Нонанкуре от руки убийцы Дугласа, то теперь моей помощи не требовалось бы. Но так как принц счастливо ускользнул от этого изменнического заговора, то я помогал ему и буду помогать до тех пор, пока буду иметь позволение от Его Высочества регента.
При этом намёке на тёмные замыслы, состряпанные, как было известно, лордом Стэром, последний побагровел от гнева.
— А теперь, монсеньор, — продолжал Лоу, повернувшись к регенту, — я желаю сказать несколько слов лорду Стэру о себе самом. Я обвиняю его в устройстве против меня заговора, не с целью лишить меня жизни, как он хотел сделать с Рыцарем Св. Георга, а с целью подорвать доверие ко мне: последнее нападение на банк было его рук делом. На это у меня имеются многочисленные доказательства.
— Это клевета! — возразил посол. — Я, может быть, говорил некоторым из своих соотечественников, что предпочитаю звонкую монету вашей бумаге, а они, действуя по этому указанию, обратились в банк; но что касается заговора, то я отвергаю обвинение и требую от вас доказательств. Надеюсь, Ваше Высочество не сразу решитесь вручить управление государственной колесницей этому современному Фаэтону
[108]. Вероятнее всего, он опрокинет её.
