– Ты бывал тут раньше?
– Ездил с отцом пару лет назад, – ответил Макс, жестом подзывая официантку. Та, расплывшись в улыбке, направилась к нам.
Макс говорил по английски свободно, без малейшего намека на акцент. Заказал бутылку вина, графин свежевыжатого апельсинового сока, две лазаньи, какую-то закуску. Потом дал слово мне, чтобы я определилась еще и с салатом. Я же несмотря на долгое и упорное дистанционное обучение в живом разговоре чувствовала себя неловко.
– У тебя неплохой английский, – произнес он без намека на издевку.
– Онлайн-курсы, – пробормотала я.
– Насть, расскажи мне о своем детстве? – он подался вперед, положив руки на стол.
– О детстве? Да… Нечего рассказывать.
– Не верю. Всем есть, что вспомнить о детстве.
– Ну, – протянула я. – Я всю жизнь жила в нашем небольшом городе. Ходила в садик, потом в школу. Когда мне было десять, мамы не стало, и мы с отцом стали жить вдвоем.
Я замолчала. И правда – что еще я могу ему рассказать о своей жизни?
– Школу окончила с золотой медалью, потом дистанционно поступила в институт, отучилась. Параллельно добирала разные курсы.
– Почему ты решила учиться удаленно? Твоих знаний бы хватило, чтобы поступить в любой вуз страны, – спросил он.
– Я не могла оставить отца, – пожала плечами. – Просто… Просто он тоже очень тяжело перенес смерть матери. Встречал меня из школы вплоть до одиннадцатого класса, все боялся, что со мной может что-то произойти. Если я ходила куда-то гулять с подружками, то обязана была отзваниваться каждый час…
– Теперь понятно, почему ты не пьешь, – улыбнулся Макс. – Но как он тебя вообще в Москву отпустил, в таком случае?
– Дорогостоящее лечение, – мне было неловко об этом говорить представителю «золотой молодежи». Но Макс не стал удивленно хмуриться и спрашивать, только понимающе кивнул. – Он и не хотел отпускать, если честно. Я убеждала его неделю, обещала, что буду под четким надзором твоего отца, что буду постоянно на связи. Ему пришлось сдаться.
– А почему ты не хочешь забрать отца в Москву? Тут и врачи лучше, и вообще…
– Ехать довольно далеко, отцу будет сложно. За ним требуется постоянный медицинский уход, – пояснила я, наблюдая как Макс наливает мне сок, принесенный официанткой. Вновь задержала внимание на его руках. Неловко сглотнула.
– Но потом ты его заберешь?
– Думаю, да.
– Отлично. Мне было бы интересно с ним познакомиться. В смысле, снова встретиться… С того раза, как мы ездили к вам в гости, я запомнил только тебя.
– А твое детство? – спросила я, пригубив сок – холодный и кисловатый. Вкуснота.
– Мое? Ну, мне грех жаловаться. У меня были пикники, кино и парки по выходным. Воскресные ужины… Правда, родителей я особо не видел. Папа работал, мама… Как позже выяснилось, развлекалась с любовниками. Когда мне было пять, она от нас ушла. К другому мужчине. А потом еще к одному, и еще… Если честно, я уже со счета сбился, – Макс хрипло засмеялся. – Воспитывала меня в основном няня. Стал постарше - меня предоставили самому себе. Так, репетиторы время от времени... Отец был по уши в бизнесе. А я отучился, поступил в престижный университет… и вот, собственно говоря, только пытаюсь взяться за ум.
Повисла неловкая тишина.
Макс
Мне нравилось на нее смотреть. Наблюдать за тем, как она смущается, как задумчиво смотрит в меню, как украдкой изучает мои руки. Мне хотелось узнать ее получше, но мучила мысль – а что, если Эдик не соврал? Что, если они и правда переспали?
Мне хотелось спросить, но вместо этого я задавал вопросы о детстве, о мечтах, о желаниях. Сперва диалог шел туго, но потом Настя разговорилась. Разговорился и я. И не заметил, как пролетел ужин. Цепляясь за нее, как за спасательный круг, предложил ей прогуляться. Она согласилась.
– Я тебе говорю, попробуй! – со смехом убеждал ее я, откусить кусочек местной сладости.
– Не хочу, эта штука выглядит не очень.
– Зато вкусная, – показательно зачавкал. – Кусай, говорю!
Я поднес к ее губам ломтик. Она захихикала и помотала головой.
– Или брезгуешь? – театрально прошипел я и прищурился.
Ее глаза удивленно распахнулись, она глянула на меня виновато.
– Не брезгую я! – возмутилась. И… откусила.
Интересно, что творится у нее в голове. Неужели она подумала, что я всерьез? Но вместо этого произнес:
– Ну и правильно, если верить нашим отцам, мы с тобой один горшок делили!
– Знаешь, с учетом наших гендерных особенностей, делить, – жуя, произнесла она, – горшок мы никак не могли.
– Это, Настя, метафора! – возвышенно ответил я, вновь кусая от батончика. – Вкусно?
- Вкусно, - кивнула она, снова расплывшись в улыбке. - Только теперь я хочу пить.
- Сейчас, - я махнул ей рукой, чтобы подождала на скамейке, а сам подбежал к потку за водой. Глянул на экран смартфона. Время.
Когда я вернулся, из телефона полилась трель звонка. Будильник не подвел, главное было не подать виду.
- Да, - сухо бросил в трубку. - Да, - повторил, боясь недоиграть. - Да, конечно. - Перенести? Хорошо. Приедет в Москву? Ладно.
- Что-то случилось? - спросила Настя, когда я закончил.
- У меня для тебя грустная и хорошая новость, - с важным видом ответил я, понимая, что спектакль удался. Настя нахмурила брови.
- Сперва плохую или хорошую?
- Давай плохую.
- Встреча с клиентом переносится. Его секретарь сообщила, что через две недели он будет пролетом в Москве. - Та-а-ак... - озадаченно протянула Настя. - А хорошая?
- А хорошая в том, что мы все равно тут еще на день задержимся и сможем хорошенько отдохнуть.
– В принципе, новость и правда не самая плохая, – улыбнулась Настя, глубоко вдыхая и довольно жмурясь. – Тут и правда очень здорово!
– Рад, что тебе нравится, – я невольно залюбовался. – Пойдем дальше…
Она с готовностью вскочила с лавочки, но зацепилась подолом длинного летнего платья за выпирающую часть. Чуть не споткнулась, но я среагировал мгновенно – поймал. Такая хрупкая, легкая – и смотрит на меня испуганным взглядом.
– Все хорошо, – выдохнул я прямо ей в лицо, – поймал.
Черт, что со мной? Почему тело реагирует так, будто бы я качаюсь на качелях? Легкость, подъем, адреналин…
Настя приоткрыла губы и выдохнула, ее зрачки расширились. Я крепче притянул ее к себе. Она не сопротивлялась, только странно смотрела – я не мог понять этого взгляда. О чем она думает? Почему закусывает губу? Почему я не могу отвести от этого, казалось бы, невинного движения глаз.
