- Он, между прочим, рвется вас увидеть. Скажу честно: вам с ним повезло. Такой заботливый парень… Обычно их сдувает, как только на горизонте возникают трудности. Поверьте, я-то знаю, у меня у самого два раздолбая. А ваш Макс… Я говорил ему, что это палата интенсивной терапии, а не проходной двор. Но он умолял меня… - Оскар Тимурович вздохнул и закатил глаза. – В общем, решение за вами. Конечно, это против правил, но я готов сделать маленькое исключение, пока к вам никого не подселили и нет ненужных свидетелей. Или вам лучше дать пока отдохнуть от посетителей?
- Четыре дня… Думаю, я достаточно отдохнула. Пусть приходит.
- Сколько энтузиазма, - с сарказмом протянул доктор. – Он точно ваш жених?
- Куда уж точнее…
Жених! И после всего Максу хватило совести выдумать этот абсурд! Хотя… Чему тут удивляться? Наверное, так работал его организм. Стоило ему приоткрыть рот, как с языка само собой слетало очередное вранье.
Один разговор. Только один… Я выдержу.
К горлу уже подкатывали рыдания, и вовсе не из-за боли во всем теле. Но я держалась из последних сил. Врач не должен был увидеть мою реакцию. Иначе попросту запретил бы все посещения. А я обязана была выяснить, что с папой. Точнее, что ему наболтал этот гад Макс.
- А можно… - я прочистила горло и с трудом нацепила маску невозмутимости. – Можно воды? Пить очень хочется.
- Конечно! – врач встал и поправил фонендоскоп. – Я скажу дежурной сестре.
Оставшись одна, я смогла расслабиться. Отпустила внутренние вожжи, и щеку обожгла горячая дорожка. Я чувствовала себя грязной, использованной… Оскверненной. Не то, чтобы я носилась со своей девственностью, как с редким и хрупким цветком, и возвела ее в статус алмаза, которого достоин только принц. Ну… Не сложилось раньше. Так вышло. Когда отец вкладывает последние деньги в твою учебу, в дистанционные курсы американских университетов, все, что ты можешь сделать – оправдать ожидания. Вывернуться наизнанку, но выполнить и перевыполнить план. Когда мне было искать «того самого»?
Ночь с Максом казалась мне самым естественным, что только могло со мной произойти. Я впервые была в ком-то уверена, впервые позволила себе раскрыться, довериться… Не просто раздвинула ноги, я отдалась целиком… А это было ему не нужно. Лишняя шелуха, которая прилагалась к главному. К машине. Нет, он даже не переспать со мной хотел. Только выиграть спор. Интересно, как ему удалось так успешно изобразить страсть? Или я, провинциальная простушка, настолько глупа, что не смогла распознать актерскую игру? И пил ли он заветную голубую таблетку тем вечером, чтобы снизойти до меня?.. С трудом я повернулась набок – мои ребра будто бы топтал целый табун. И только тугая повязка позволила не сойти с ума от острой, обжигающей боли. Закусила угол простыни, чтобы прийти в себя. Затолкала рыдания поглубже, судорожно втянула воздух… Еще немного. Я справлюсь.
- Смотрите-ка, кто к вам пришел! – нарочито весело пропела медсестра. – Ой, вам плохо? Сейчас поставим укольчик, обезболим…
- Мне зайти попозже? – голос Макса звучал хрипло и безжизненно, но мне не надо было поднимать глаза, чтобы узнать этого человека.
- Нет, - я заставила себя лечь обратно на спину. – Все нормально. Если можно, мы поговорим, а потом укол…
- Конечно, конечно, - сладко улыбнулась медсестра и вежливо ретировалась. Видно, Макса терзало чувство вины, и он подкинул персоналу деньжат. Как будто это что-то могло изменить!
- Я не один, - Макс на мгновение выглянул в коридор, махнул рукой, и я увидела Эдика.
Они оба были в больничных халатах, вот только Кузьмин-младший набросил его поверх костюма, а Эдик был в футболке, спортивных штанах и неуклюже ковылял на костылях. Оба выглядели побитыми жизнью. Макс осунулся, под глазами пролегли чернильные круги, щетина отросла. Что же до Эдика… Его жизнь, кажется, долго и методично пинала ногами и бейсбольной битой. Говорят, что женщины жалостливы… Это не про меня. В тот момент мне только хотелось добавить обоим. И им крупно повезло, что я не могла даже сесть на кровати.
- Мы оба хотим поговорить с тобой, - начал Макс, не решаясь подойти ближе. Видно, боялся, что у меня под рукой может оказаться судно.
- Какая прелесть, - я презрительно скривилась. – Жаль, я не хочу вас слушать. Сделай одолжение, Макс. Просто скажи, что ты сообщил моему папе.
- Настенька, послушай! – вмешался Эдик, безуспешно пытаясь изобразить прежнюю улыбку соблазнителя. С выбитым зубом вышло довольно скверно.
- Я тебе не Настенька! – рявкнула я. – Макс, я жду ответа. Или я слишком многого прошу?
- Ты все не так поняла!.. рьяно начал Макс, но тут же замялся. – То есть… Спор был, но я бы не стал… То есть стал бы, но не после того, как узнал тебя ближе… Все случилось не поэтому! Ты мне нравилась так, как никогда и ни одна женщина… Я… Я влюбился…
- Чудесное превращение донжуана… - Эдик хмыкнул.
- Заткнись, кретин! – прорычал Макс. – Это правда! Я сделаю все, что хочешь, чтобы это доказать. Я готов завтра же отказаться от поста в «КьюМедиа». Хочешь, передам тебе все полномочия? Хочешь, женюсь?
- Ты все сказал? – холодно переспросила я. – А теперь ответь мне на вопрос: что ты наплел моему папе?
- Написал ему пару строк с твоего телефона. Все время держал при себе, отвечал. Сказал, что ты в командировке в Доминикане, роуминг слишком дорогой для звонков…
- Вот видишь, как просто? Ты просто рожден для того, чтобы врать.
- Настя, выслушай! Это совсем другое, мне плевать было на этот спор… - на лице Макса промелькнуло такое отчаяние, что я чуть было не поверила. Снова. И почему он занялся бизнесом, когда мог бы загребать миллионы в Голливуде?
- Я прошу тебя, выйди, - тихо, но твердо произнесла я. - Выйдите оба. Заявление об увольнении подпиши за меня. После того, что ты сделал, подделать подпись для тебя не составит труда. Сверхурочные можешь оставить себе. Ты их честно заработал.
- Настя!!!
- Уходи. И больше никогда не попадайся мне на глаза.
Он постоял еще с минуту, сверля меня взглядом, полным наигранной боли и тоски. Потом кивнул Эдику, и они, наконец, исчезли из моей жизни.
А я откинулась на подушку и разрыдалась.
Глава 26
Два месяца спустя
- Аккуратно! Тут скользко! Только не торопись, пап… - я крепче сжала локоть отца, пока он ковылял от машины до подъезда.
Выписали! С ума сойти! Эта мысль не выходила из головы. Я до чертиков боялась верить, что папа, наконец, возвращается домой. Казалось, что вот-вот из-за угла вынырнет скорая, и его заберут обратно. Папа – дома… Господи, неужели все это происходит наяву?
- Прекрати делать из меня старика, - проворчал он. – Дойду сам…
- Конечно, сам, - с энтузиазмом закивала я. – Я просто держусь, чтобы не упасть.
