В похожей позе, но этажом ниже, - на полу, - расположился Эдик. Эта белобрысая копия Макса и по совместительству его лучший друг. Модная якобы трехдневная щетина, собранные в хвост длинные светлые волосы… Отличало Эдика только одно: он ни с кем из начальства в родстве не состоял, а потому работу не прогуливал. В остальном – тот же избалованный бабник, разве что чуть повежливее.
Разбросанные бутылки из-под виски явственно говорили о том, что здесь вчера произошло. Валялись бумаги… Стоп! Да это же мой вчерашний отчет! Вот поганец! Я опустилась на корточки, кляня про себя тот день, когда пошла на поводу у Василия Петровича и не стала вызывать ему врача с самого утра. Подлатали бы шефа вовремя – сейчас бы он сидел за рабочим столом, пил любимый кофе и, спустив очки на кончик носа, изучал документы…
Уборка не входила в мои обязанности, но слишком много важного Макс беззаботно расшвырял по кабинету. Закончив с бумагами, я осмотрела остальные повреждения: поправила дипломы на стене… Они что, плевались в них жеванными бумажками? Да, вот и трубочки на полу… Как первоклассники, честное слово! Говорят же, что у некоторых мужчин детство играет в заднице до сорока лет. А фикус на окне… Фу, что они туда… Я зажала нос от едкого запаха. Фикус спасти не удастся. И… нет, явно пахнет откуда-то еще… Точно. Корзина для бумаг. Ее тоже придется хорошенько отдраить.
Но прежде, чем позвать девочек из клининговой службы, я должна была привести начальство в божеский вид.
- Спокойно, Настя, это ненадолго, - тихонько подбодрила я себя и подошла к столу. - Доброе утро, Максим Васильевич!
Мой торжественный возглас заставил его подскочить, беспомощно озираясь.
- Что за… О, черт… - он застонал и вцепился в виски. – Голова… Что ты орешь, женщина?!
- Вы спали на собственном столе, - настал мой черед насмешливо наблюдать за ним, победоносно скрестив руки на груди. – Наверное, всю ночь обдумывали коммерческое предложение для американцев?
- Вот за что ты мне…
- Через час первая встреча. Не думаете, что стоит прибраться?
Вид у Макса был такой жалкий, что я вздохнула, выдвинула верхний ящик стола, в котором Василий Петрович хранил свои лекарства.
- Вот, - я протянула блудному заму таблетку и сходила к минибару за холодной бутылкой минералки. Единственной бутылки в кабинете, которую эти двое вчера не успели опустошить.
Пока Макс, свесив ноги со стола, спасался от головной боли, я опустилась на колени рядом с его боевым товарищем. Если судить по моему отцу и Василию Петровичу, мужская дружба порядком измельчала.
- Эдуард Маркович, просыпайтесь, - мягко промурлыкала я и погладила его плечо.
- А чего это ты на него не орешь, как на меня? – Макс надулся, как обиженный ребенок.
- У него хотя бы хватило совести лечь на полу! Да, Эдуард Маркович? – легонько погладила поросшую светлой щетиной скулу.
- Настенька… - осоловелый взгляд его ореховых глаз поднялся на меня, и по лицу расползлась блаженная улыбка. – Вы мой спаситель!
Присев, он схватил меня за руку и принялся покрывать поцелуями ладонь.
- Что вы творите?! – я охнула и выдернула руку, щеки горели так, будто кто-то тер их наждачкой. – Вставайте, Эдуард Маркович! Скоро встреча…
- Настенька, ну сколько можно церемониться? Просто Эдик! Вы не поможете мне встать? Голова кружится…
- Позер! – фыркнул Макс, спрыгнул со стола и нажал на кнопку телефона. – Светочка! – позвал он в динамик. – Позови клининговых девочек и закажи мне завтрак. На твой выбор. Обычный, континентальный.
Тем временем Эдик взял меня за руку и, опираясь, поднялся с пола. Я тут же уткнулась носом в его ключицу. Как бы он вчера ни пил, его свежий одеколон значительно смягчил картину. Воспользовавшись моим замешательством, Эдик положил руку мне на плечо и доверительно наклонился к уху:
- Настенька, можно угостить вас обедом?
- Спасибо, конечно, - я отстранилась на безопасное расстояние. – Но у меня слишком много работы. Планировала перекусить в офисе.
- Вот что ты с ней делаешь, Макс?! – Эдик театрально покачал головой. – Разве рабство не отменили в каком-то там мохнатом веке? Отпусти девушку на нормальный обед?
- Ее никто не держит, - холодно отозвался Кузьмин-младший. – Двадцать пять минут на обед достаточно?
- Тебе, дружище, двадцати пяти минут вообще на все достаточно! – Эдик заговорщически подмигнул. – А настоящему мужчину нужно время для прелюдии… Да, красавица моя?
Шаловливая рука медленно поползла вниз по моей спине, и это стало точкой невозврата.
- Достаточно! – я отскочила в сторону, словно Эдик вытащил из кармана змею. – У меня еще куча дел!
На этом я резко развернулась и пошла прочь под гортанный смех наглецов.
- Я за тобой зайду! – крикнул мне вслед Эрик, но я не стала отвечать.
Слишком многое было на кону, слишком нужна мне была сейчас эта работа и деньги, которые она приносила, чтобы я так бездарно все профукала из-за какого-то бабника.
К обеду я и думать забыла про утреннюю сцену: пришлось снова нянчиться с Максом и вместе с ним проводить важную встречу, чтобы он не растранжирил отцовскую компанию. Самое обидное, что моего нового босса нельзя было назвать глупым или необразованным. Он с легкостью переходил на английский, когда требовалось, демонстрировал неплохие знания маркетинга. Но его лень, его тотальное наплевательство убивало все на корню. Периодически его лицо выражало скуку, он откидывался на спинку стула, ослаблял галстук и витал в облаках. Наверное, представлял себе клубы и всяких цыпочек, или как там принято у золотых деток обращаться к женщинам…
- Ты вообще никогда не устаешь? – раздраженно спросил он у меня, оторвав от составления рыночного среза.
- Устаю, конечно, - пробормотала я, не поднимая головы. – Ну вот, перескочила через строчку… Да вы не волнуйтесь, я закончу. Можете идти домой… - я закусила карандаш: так углубилась в работу, что забыла о субординации.
- Обойдусь без твоего разрешения! – рявкнул Макс. – Мне не нужны одолжения, твой рабочий график нормирован штатным расписанием. А то подашь еще потом в суд за внеурочные, хотя никто тебя не заставляет демонстративно впахивать тут мне назло!
Я чуть карандаш не разгрызла от неожиданности и обиды. За что?! Что я ему сделала?! Всего лишь выполняла свои обязанности.
- Если бы я и судила вас, - я возмущенно встала. – То за безответственность, халатность и пьянство на рабочем месте! Жаль, нельзя написать заявление…
- А ты напиши, давай! Ты же у моего папы теперь любимица! Втерлась в доверие, да? Иди и жалуйся, но я-то вижу, что тебе на самом деле от него нужно!
Я стояла, беспомощно хватая ртом воздух. Только мне показалось, что я привыкла к нему, только подумала, что сможем нормально работать вместе, как он выкатил мне такое… В глазах защипало от обиды, досады, бессильной злости. Ну уж нет! При нем я бы не расплакалась ни за что, даже если бы он уволил меня при всех сотрудниках. Развернувшись на каблуках, я выбежала из кабинета и чуть не сшибла с ног Эдика.
