— Идите к черту! — сказал Буш.
— Раздражительность. — Сэнки взглянул на Клайва. — Боюсь, вы не прописывали ему достаточно слабительного.
Он взялся за Буша и с помощью Клайва ловко повернул его лицом вниз.
— Даго изрядно вас покромсали, сэр, — продолжал Сэнки, обращаясь к беззащитной спине Буша. — Девять ран, насколько я понимаю.
— И пятьдесят три шва, — добавил Клайв.
— В «Вестнике» это будет выглядеть неплохо, — Сэнки хохотнул и экспромтом выдал цитату: — «Лейтенант э… Буш в ходе героической обороны получил не менее девяти ран, но я счастлив сообщить, что он быстро идет на поправку».
Буш попытался повернуть голову и рявкнуть что-нибудь подходящее к случаю, но шея была одна из самых больных его мест. В результате он пробормотал нечто невразумительное, и, пока его рычания не стихли, на спину его не переворачивали.
— А теперь мы быстренько унесем нашего ангелочка, — сказал Сэнки. — Носильщики, заходите.
На главной палубе Буш чуть не ослеп от солнечного света. Сэнки подошел, чтоб натянуть простыню ему на глаза.
— Отставить! — сказал Буш, угадав намерение врача. В голосе его сохранилось достаточно командирской твердости, и Сэнки помедлил. — Я хочу видеть!
Теперь стало понятно, что за топот он слышал внизу. На шкафуте выстроился один из Вест-Индских полков: все солдаты стояли по стойке «смирно», все с примкнутыми штыками. Пленных испанцев выводили из люков, чтоб отправить на берег в стоящих у борта лихтерах. Буш узнал Ортегу. Тот хромал, опираясь на плечи двух человек. Одна штанина была обрезана, бедро замотано бинтами. Бинты и другая штанина почернели от запекшейся крови.
— Да уж, головорезы, — сказал Сэнки. — А теперь, когда вы вдоволь на них налюбовались, мы спустим вас в лодку.
Со шканцев поспешно подошел Хорнблауэр и встал на колени рядом с носилками.
— Все в порядке, сэр? — озабоченно спросил он.
— Да, спасибо, — сказал Буш.
— Я прикажу собрать ваши вещи и отправить их следом за вами, сэр.
— Спасибо.
— Поосторожней со стропами, — прикрикнул Хорнблауэр на матросов, цеплявших тали к носилкам.
— Сэр! Сэр! — Мичман Джеймс приплясывал рядом с Хорнблауэром, стараясь привлечь его внимание. — К нам направляется лодка с капитаном на борту.
Новость требовала, чтоб ей занялись немедленно.
— Всего вам наилучшего, сэр, — сказал Хорнблауэр. — До скорой встречи.
Он повернулся. Буш не обиделся на это короткое прощание: прибывающего на борт капитана надлежало встречать соответственно его чину. Мало того, Бушу самому ужасно хотелось знать, зачем этот капитан пожаловал.
— Пошел тали! — приказал Сэнки.
— Отставить! — сказал Буш и в ответ на вопросительный взгляд Сэнки добавил: — Минуточку подождите.
— Я сам не прочь узнать, что происходит, — заметил Сэнки.
По палубе засвистели дудки. Подбежали фалрепные, солдаты повернулись лицом к входному порту, морские пехотинцы выстроились рядом с ними. Сверкая золотым галуном, капитан поднялся на палубу. Хорнблауэр отдал честь.
— Вы — мистер Хорнблауэр, в настоящее время старший лейтенант на борту этого судна?
— Да, сэр. Лейтенант Горацио Хорнблауэр, к вашим услугам.
— Меня зовут Когсхил. — Капитан вытащил бумагу, развернул ее и прочел. — «Приказ сэра Ричарда Ламберта, вице-адмирала Синего Флага
[4], рыцаря ордена Бани, командующего Его Величества судами на Ямайке, капитану Джеймсу Эдварду Когсхилу, Его Величества фрегата «Решительный». Сим предписываю вам немедленно прибыть на борт судна Его Величества «Слава», находящегося в заливе Порт-Ройал, и принять под командование pro tempore вышеупомянутое судно «Слава».
Когсхил снова сложил бумагу. Принять под командование королевское судно, даже временно, дело серьезное, и осуществлять его надо в соответствии с принятым ритуалом. Ни один приказ, отданный Когсхилом, не будет иметь законной силы до прочтения им вслух документа, дающего ему право отдавать приказы. Теперь, «огласив себя», он обладал необъятной властью капитана на борту судна — мог назначать и снимать уорент-офицеров, брать под стражу и наказывать кошками — и все это благодаря властным полномочиям, переданным королем в Совете через Лордов Адмиралтейства и сэра Ричарда Ламберта.
— Добро пожаловать на борт, сэр, — сказал Хорнблауэр, снова отдавая честь.
— Очень интересно, — сказал Сэнки, усаживаюсь рядом с носилками, после того, как Буша спустили в госпитальную шлюпку. — Давайте, рулевой. Я знал, что Когсхил любимец адмирала. Такое повышение — на линейный корабль с двадцативосьмипушечного фрегата. Большой шаг для нашего друга Джеймса Эдварда. Сэр Ричард не терял времени зря.
— В приказе говорится, это только… только временно, — сказал Буш. Он не способен был достаточно уверенно выговорить слова «pro tempore».
— У адмирала будет вдоволь времени составить приказ о постоянном назначении по всей форме, — ответил Сэнки. — С этого момента жалование Когсхила увеличилось с десяти шиллингов до двух фунтов в день.
Негры-гребцы налегали на весла, и госпитальная лодка скользила по сверкающей воде. Сэнки повернулся и посмотрел на эскадру, стоявшую на якоре в отдалении — трехмачтовое судно и пара фрегатов.
— Вот «Решительный», — показал он. — Когсхилу повезло, что его судно оказалось здесь в нужный момент. Теперь адмирал сможет щедро раздавать повышения. Вы на «Славе» потеряли двух лейтенантов?
— Да, — сказал Буш.
Робертса разорвало ядром на барказе в ходе первой атаки на Саману, а Смит погиб на своем посту, защищая шканцы во время восстания пленных.
— Капитан и два лейтенанта, — задумчиво сказал Сэнки. — Насколько я понял, капитан Сойер некоторое время был не в себе?
— Да.
— И все-таки они убили его.
— Да.
— Цепочка случайностей. Вашему первому лейтенанту было бы лучше разделить его участь.
Буш ничего на это не ответил, хотя подумал о том же. Бакленда связали в постели, и ему никогда этого не искупить.
— Думаю, — рассуждал Сэнки, — повышения ему не видать. Не повезло ему, ведь он бы мог продвинуться в результате ваших успехов на Санто-Доминго, с которыми я еще вас не поздравил. Мои поздравления.
— Спасибо, — сказал Буш.
— Блестящая победа. Интересно, что теперь сделает сэр Ричард, да будет чтимо его имя, с этими тремя вакансиями. Когсхила на «Славу». Значит, на «Решительный» надо будет назначить капитан-лейтенанта. Несказанная радость получить капитанский чин! У нас четыре капитан-лейтенанта — кто из них войдет в жемчужные врата? Вы ведь бывали здесь прежде?
