– По виду база заброшена, – сказала она.
– Значит, их Змей не здесь. Впрочем, я уверена – ты помнишь, что делать.
Ревна с такой силой стиснула зубы, что у нее клацнула челюсть. Катя наверху сделала полный круг и оказалась рядом с Ревной и Линне. Неужели при выполнении этого задания ее все будут контролировать? Она покачала крыльями. Катин аэроплан клюнул носом – так Стрекоза пожимала плечами – и набрал скорость, чтобы возглавить строй на подлете к центру деревни.
Ревна дергала нити Узора, как струны скрипки, снижаясь, чтобы провести разведку.
– Убери тягу, – сказала она, и шум сразу же стих.
Линне шумно дышала ей прямо в ухо. Гулко, как двигатель, заухал пульс.
Они подлетели ближе. Прожекторов не было – уже хороший знак. Когда Ревна увидела зенитное орудие, у нее сжалось сердце, хотя оно и казалось заброшенным. В хвосте у Кати и Елены они пролетели над ним безмолвной темной тенью.
На краю базы мрачным контуром на черном фоне извивался длинный силуэт. Раза в полтора длиннее Дракона, с волнистым фюзеляжем и стилизованным под змеиную голову носом. У нее в груди замерло сердце, и Стрекоза от изумления вильнула в сторону. Вот он, Змей.
– Мы ее нашли, нашу цель, – сказала Ревна, когда они пролетели над ним.
Катя впереди опять включила двигатель и заложила вираж.
– Но почему он здесь? – спросила Ревна.
– Может, они нас не ждали? – предположила Линне, вновь вливая в двигатель поток своих искр.
Он взвыл и вернулся к жизни.
– По-твоему, они соорудили две ложные базы, но при этом нас не ждали?
– Может, слишком самонадеянны, а может, решили, что эти две базы и примут на себя огонь.
– Я так понимаю, у тебя на все есть ответ, да? – прошептала Ревна, понадеявшись, что в завывании ветра штурман ничего не услышит.
Но та со вздохом сказала:
– Не надо, не начинай, мы ведь на задании.
– Тогда не опережай меня каждый раз, когда я что-то говорю.
– А ты не сомневайся во мне каждый раз, когда я… Это еще что такое?
Ревна открыла рот, чтобы ответить. И вдруг тоже услышала слабое, будто пчелиное жужжание.
Воздух перед ними полыхнул огнем. В одно жуткое мгновение аэроплан Кати, оказавшийся в эпицентре вспышки, озарился светом, как та жар-птица, которую она так старательно вышила на рукаве. Линне издала вопль – дикий, яростный и испуганный одновременно.
Воздух наполнился горящими обломками, запахом горелой бумаги и обуглившейся плоти. Крылья жар-птицы отвалились, обнажив в рассыпающемся фюзеляже темные дыры. Над кабиной прокатилась волна жара. И на этом все кончилось. Вновь вернулась ночь, на землю упало несколько обломков искореженного металла и куски охваченной огнем холстины. У Ревны зарябило в глазах.
Стрекоза крутанулась и шпилем вонзилась в небесную высь. Ревна вывернула аэроплан из этой спирали.
– Что это было? – крикнула Линне. – Что случилось?
– Не знаю, – ответила Ревна. – Я ничего не знаю.
Ее тело сотрясала дрожь. Она действительно не понимала, что произошло. Катя погибла. Храбрая красавица Катя, полагавшая, что правила написаны для других, и стремившаяся приглядывать за Ревной. Кати больше не было.
– Они пальнули из зенитки. Не попади под ее огонь! – закричала Линне, брызнув потоком своих искр.
– Без тебя разберусь! – завопила Ревна, моргая глазами из-за душивших ее рыданий и ярких картин огня, все еще стоявших перед взором.
Картин последних мгновений Катиной жизни. Горячие слезы текли ручьем, собираясь в нижней части оправы очков и размазываясь по щекам.
– Берегись! – заорала Линне.
Ревна еще успела подумать: «Раньше я никогда не слышала у нее такого визгливого голоса». В следующий миг воздух перед ними взорвался. Ревна схватилась за Узор и дернула Стрекозу вверх, позволив страху взять управление машиной на себя. Внизу от горевшей скорлупы аэроплана Елены отломились крылья, и его фюзеляж понесся к земле.
– Берегись! – вновь крикнула Линне.
Ревна больше не могла ни от чего беречься. Следующий столб открытого по ним огня промахнулся меньше чем на метр. Когда лица девушек опалило жаром, Линне выкрикнула неразборчивое проклятье и влила в аэроплан всю свою силу, отправив двигатель в форсированный режим. Но даже в этом режиме каждое движение Стрекозы казалось болезненно медленным и недостаточным для спасения.
Стрекоза влетела в низко нависший над землей облачный слой. Их прикрытие на несколько мгновений дало Ревне передышку. Она схватилась за нить Узора и дернула на себя.
У нее все получится. Она выровняет аэроплан, а потом доставит их домой, как и обещала Тамаре. Надо найти их зенитное орудие.
Сверху донесся негромкий звук. На Узоре засверкали чьи-то искры. Над головами мелькнул фюзеляж, металлические челюсти разомкнулись и изрыгнули поток пламени.
Ревна изо всех сил дернула нить Узора.
– Небесный конь! – закричала она.
Стрекоза заложила крутой вираж вправо. Там, где еще секунду назад находился их аэроплан, небо озарилось ярким светом.
– Твою мать, – сказала Линне.
Ее голос прозвучал чуть ли не восторженно.
– Следи за языком, – сказала Ревна и резко развернула машину.
– Прямо сейчас? Ты что, собралась вступить с ним в бой прямо сейчас?
– Не отвлекай меня!
Она перебирала в руках нити Узора. С подбородка упала какая-то капля. Это что, кровь? Ревна поднесла к нему руку, вытащив ее из полетной перчатки, и ощутила под пальцами горячую влагу. Небесные кони – аэропланы получше Стрекоз, на них летали опытные пилоты. Они были…
Она почувствовала на своем плече железную хваткуЛинне.
– Боезапас, Ревна. Мы должны сбросить бомбы.
Шелест двигателя вновь обрел стабильность. Стрекоза пыталась им помочь. «Дыши», – приказала себе Ревна. Она втянула в себя воздух, сунула руку обратно в перчатку и сжала ее, выражая благодарность аэроплану, когда мерцание Узора опять стало отчетливее. Линне права. Им действительно надо сбросить бомбы.
Аванпост под покровом ночи все так же утопал во мраке. Однако теперь, подлетев на достаточно близкое расстояние, они видели, как по двору бежали крохотные фигурки – игрушки, которые Ревна могла уничтожить одним движением большого пальца. Глухо ударила зенитка. Если командовавший ею солдат заметит Стрекозу, их шансы на выживание снизятся до нуля. Но отступив, они могут привести за собой на базу авиацию противника.
– Ты Небесных коней где-нибудь видишь?
Собственный голос удивил Ревну спокойствием.
Линне обернулась назад.
