– В котором должны были участвовать три человека.
Она согласно кивнула.
– А вы, стало быть, привели его в действие только своими силами и, соответственно, разбили.
– Дай мне карту. Я показывала Тамаре… покажу и тебе. Вы что, не послали поисковую команду?
Ну скажи мне, пожалуйста, неужели они ничего не нашли? Линне затряслась. Ей хотелось его ударить. Вернуться бы в те дни, когда она в его глазах еще не стала женщиной, а он не стал… чем бы он там ни стал, и она бы его ударила. И это, по-видимому, самым милым образом разрешило бы их спор.
Она отодвинулась от стола и положила на колени руки. Затем сказала, не в состоянии скрыть в голосе боль:
– Мы сделали все, чтобы вернуться домой. А теперь…
А теперь сбывались предсказания Ревны.
Его ручка с треском переломилась. Таннов швырнул ее на стол, закрыл руками лицо и прижал к глазам пальцы.
На этот раз молчание не имело никакого отношения к игре в «кто кого переждет». Теперь это была игра в «кто первым вернет самообладание».
Первым, конечно же, взял себя в руки Таннов. Он выпрямился и вытащил портсигар. Взял сигарету и подтолкнул его ей. Закурить сейчас было бы здорово. Она насладилась бы ее вкусом. Но на том конце сигареты по-прежнему сидел Таннов. И она больше не знала, как к этому относиться.
– Нет, спасибо.
Скаровец прикурил.
– Я хочу помочь, – сказал он.
– Тогда поверь мне.
– Да верю я, верю, – сказал он с таким жалобным видом, что она чуть на это не купилась.
В нос ударил кисловатый аромат расидина. Она раздула ноздри, стараясь вдохнуть его, не выказывая при этом охватившего ее отчаяния.
– Тогда почему я здесь?
– Потому что никто другой тебе не поверит, – ответил он, – ты исчезла на вражеской территории, причем исчезла с дочерью врага. На фоне ее отца и занятий запрещенной магией куда проще решить, что всю эту историю ты сочинила. Но если скажешь мне хоть что-то похожее на правду…
– Я говорю тебе правду! – сказала она. – Единственную. Другой у меня нет. Почему бы тебе не вернуться в Мистелгард, притащив с собой труп Змея?
– Мы послали поисковый отряд, – сказал он, – и позаботимся о Змее или о его останках.
Она с отвращением фыркнула.
– Но нашей заслуги в этом не будет.
– Поверь мне на слово – тебе не нужна такая заслуга.
Ее руки сильнее обхватили чашку. Поначалу она хотела швырнуть ее ему в рожу, но достаточно владела собой и понимала, чем это может обернуться. Поэтому с такой силой сжала чашку, что боялась, как бы та не разлетелась вдребезги.
– Ложь – враг Союза.
– С твоей правдой тебя бросят в тюрьму.
Он швырнул блокнот на стол, заставив Линне отпрянуть.
– Как ты не понимаешь? Откуда Ревна могла узнать, как поднять Змея в воздух? Как выжила при падении, хотя это еще никому не удавалось? И откуда ты знаешь, что она не собиралась привести сюда эльдов?
– Потому что я знаю ее.
Линне упорно цеплялась за мысль о Ревне, которая сейчас спит на больничной койке, уповая на своего штурмана. Вместе мы выстоим против предъявленных нам обвинений.
– Мы несколько дней боролись за свои жизни. Неужели ты не помнишь, что это такое? Или «Скаров» вытащил это из тебя с помощью небольшого набора инструментов в черном футляре?
Таннов побледнел, но все же продолжил:
– Когда я заявлюсь с этим в Мистелгард, все поймут только одно: две девушки исчезли на территории врага, а потом вернулись, рассказав совершенно невероятную историю. Если добавить сюда тот факт, что именно Рошена…
– Оставь ее в покое!
Линне грохнула кулаком по столу. Чайная чашка упала на пол и раскололась напополам. Таннов вперил в нее взгляд. Линне сглотнула, нагнулась, собрала осколки и сложила их вместе. Если прижать достаточно сильно, трещину почти никто и не заметит. Почти.
Скаровец закрыл глаза. Между его бровей пролегла морщинка.
– Помоги мне, Линне.
Она вспомнила, как Ревна, хватаясь за Узор, тащила их по воздуху. По-настоящему летела.
– Она меня спасла. Боролась за меня. И я за нее тоже буду бороться. С кем бы ни пришлось.
Даже с тобой.
– Я не хочу с тобой бороться.
Таннов потянулся через стол вперед, но замер. На его лице застыло искреннее, умоляющее выражение. Он говорил, как старый друг.
Это ложь. Скаровцев учат врать. Таннов просто использовал их общее прошлое, только и всего.
Он потянулся опять и взял ее за руку, которую она тут же отдернула.
– Прошу тебя, Линне, – надтреснутым голосом сказал он, – ты же знаешь, это стандартная процедура. Знаешь, что мы поступаем так каждый раз, когда кто-то пропадает без вести на вражеской территории. Как знаешь и то, что если бы я следовал протоколу, то отправил бы тебя прямиком в Эпонар и отдал какому-нибудь костолому, который тебя совершенно не знает, а тот открыл бы футлярчик и взялся за дело. Мне больше всего на свете хочется вернуться в Мистелгард и рассказать всем о твоем геройстве. Но с такой историей у меня ничего не получится.
Линне опустила глаза и посмотрела на свои руки.
– Это правда, – прошептала она.
Они немного посидели.
– Ну хорошо, – хриплым от волнения голосом сказал он, – ты не хочешь лгать ради меня, не хочешь лгать ради себя, тогда солги хотя бы ради нее.
От бушующего в печке огня его глаза превратились в жидкое золото.
– Ты генеральская дочь, и отец ради тебя нажмет на все мыслимые и немыслимые рычаги. Но у Ревны никого нет. И с учетом ее прошлого можно уверенно сказать, что она больше никогда не покинет стен тюремной камеры.
Линне затопила волна жара. В какой-то момент она подумала, что искры взорвут изнутри ее кожу, возвратившись ослепительной вспышкой.
– Ты что, угрожаешь ей?
– Нет, просто рассказываю, какое ее ждет будущее, – сказал Таннов и повернул руки ладонями вперед, предлагая ей мир, – если ты, конечно же, не решишь ее спасти. Что такое маленькая ложь по сравнению с жизнью друга?
22
Твои солдаты, твои товарищи, твои друзья
Так генеральская дочь и офицер Контрразведывательного отряда принялись вместе сочинять ложь для своей страны. Таннов вернулся к началу своего блокнота и, строка за строкой, прошелся по записанному им отчету.
– Ни одна живая душа не поверит, что Ревна без посторонней помощи подняла Змея в воздух. С техникой эльдов мы работаем уже много лет.
