Перед нами стоял Норд, сжимая в массивных пастях куски мяса. Я смотрела на пса, не чувствуя страха, смотрела прямо в глаза, пока он вдруг не положил мне на колени остатки еды с барского стола.
Мелисса вжалась спиной в камни, глядя на чудовище расширенными от ужаса глазами. Норд подтолкнул мясо носом к моим рукам и уткнулся мордами мне в колени. Огромный хвост с шипами, виляя, поднимал вихри подтаявших снежинок. Я улыбнулась…с ума сойти. Эта жуткая псина принесла мне поесть, значит и в этом мире есть такое понятие, как благодарность, ласково потрепала Норда за ушами.
— Спасибо, мой хороший.
Цербер убежал обратно к кострам, а я разделила скудную пищу между пленницами. Все жадно набросились на еду, раздирая мясо негнущимися, замерзшими пальцами, закрывая в блаженстве глаза.
Норд вернулся спустя пару минут с флягой в зубах, бросил к моим ногам и улегся рядом, положив морды на лапы, он не торопился обратно, а мне рядом с ним было спокойней.
Фляга с водой опустела в считанные минуты. Разомлевшие от неожиданного пиршества пленницы сбились в кучу, согревая друг друга. Я снова обняла Мелиссу, а она меня. После ужина дико хотелось спать.
— Ты не была с нами раньше…я не видела тебя. Ты такая молоденькая, такая юная. Сволочи не погнушались выкрасть ребенка.
Я положила голову ей на плечо.
— Нам нужно набраться сил, утром снова в путь. Поспи немного.
— Этот жуткий пес…почему он принес тебе поесть?
— Он вернул долг.
Мелисса замолчала, и я тоже закрыла глаза, погружаясь в дремоту, усталость лишала сил думать о том, что завтра нас казнят, а может я уже смирилась и хотела этого. Не знаю, мною овладело странное оцепенение, мне стало все равно.
Меня разбудили дикие крики и возня. Рабы хватали пленных женщин и тащили к костру. Воины улюлюкали и свистели. Я прижала к себе Мелиссу. Она вся дрожала, цепляясь за меня руками, погружаясь в панический ужас, который сковал нас обеих. Слишком много женщин появилось в отряде, бесправных и слабых, а пьяные демоны, насытившись, желали иных развлечений.
Я с ужасом смотрела как раздирают одежду на пленницах, как дико они кричат в попытках освободиться, как падают в снег, закрываясь руками от безжалостных когтей обезумевших от похоти чудовищ. Чужая боль и страдания снова наполняли меня мучительной энергией, которая заставляла вибрировать каждую клеточку моего тела. Застывшим взглядом я смотрела как мужчины зверски насилуют женщин, изменяя облик, раздирая нежную кожу, рыча от удовольствия как хищники, которые дорвались до желанной добычи.
— Тиберий, давай, пока она еще живая, засади ей, я подержу для тебя.
Ненавистный демон отбросил пустую флягу и поискал меня взглядом.
— А где белобрысая сука?
Я стиснула пальцы с такой силой, что побелели костяшки, когда его взгляд испепелил меня дикой похотью и жаждой крови. Аш больше не заступится. Дважды надеяться на такое чудо не стоит.
— Приведите ее, — Тиберий ткнул в мою сторону пальцем, — хочу оттрахать маленькую ведьму.
Рабы бросились ко мне и тут случилось невероятное Норд зарычал, его шерсть встала дыбом, он закрыл нас с Мелиссой от двух рабов-вампиров. Девушка закричала, спрятав лицо у меня на груди, а я сжала ее сильнее, слыша, как бешено бьется мое собственное сердце, как страх раздирает все оболочки, лишая остальных эмоций. Рабы отступили, а Норд снова улегся возле нас. Неужели охраняет?
— Вы конченые твари! Трусливые шавки!
Тиберий лютовал, отхлестав рабов плетью, швырнул ее в снег, он смотрел прямо на меня страшными сверкающими глазами. В них я прочла приговор. Если доберется до меня — не пощадит.
— Я сам ее притащу!
Демон двинулся ко мне, ухмыляясь и скалясь.
— Ну что, Ангелочек, ты готова к любовным утехам? Аш все еще не испробовал твои сладкие дырочки? Я отымею тебя в каждую из них, особенно в твой маленький невинный ротик.
Норд встал на четыре лапы, он утробно рычал и клацал клыками. Тиберий криво усмехнулся, но все же остановился.
— Ты что псина? Сдохнуть захотел, пошел прочь!
Но Норд не сдвинулся с места, он присел, готовясь к прыжку. Демон достал меч из ножен, но в этот момент Фиен вывернул его руку назад. Инкуб появился из ниоткуда, словно из-под земли.
— Совсем обезумел? Не трогай Норда — это цербер Аша.
— Можно подумать я не знаю? — огрызнулся Тиберий, — Он не дает мне взять эту сучку, а я хочу ее трахнуть. Давно хочу. Теперь, когда Повелителю на нее наплевать я могу засадить ей прямо сейчас и клянусь дьяволом — я это сделаю.
— Остынь. Пусть Аш даст добро. Не тронь. Мой тебе совет. Помнишь Ситха? Для него это плохо кончилось. Готов рискнуть жизнью?
Тиберий обернулся к Фиену, а я судорожно сглотнула. В горле стоял ком.
— Она больше не рабыня Повелителя. Зачем мне его разрешение?
— Ты уверен? Он не взял ни одну из пленниц и на этой рабыне все еще его клеймо.
— Плевать. Он при всех сказал, что ее казнят. Так почему она не может сдохнуть подо мной? Какая разница, когда?
Тиберий повел плечом сбросив руку Фиена, но тот резко развернул демона к себе.
— Не трогай!
Глаза Инкуба засверкали в темноте.
— Почему? Ты сам на нее глаз положил? А, Фиен? Тебе обломилось тогда, так решил приласкать опальную рабыню? После меня. В очередь, Фиен. Если тебе потом хоть что-то достанется.
Тиберий расхохотался, а Фиен вытащил меч из ножен.
— Тронешь — снесу башку.
— С удовольствием выпущу тебе кишки, — оскалился Тиберий и лизнул лезвие меча раздвоенным языком, — мой меч войдет в твою плоть, как член в лоно шлюхи.
— Шлюха та сука, что родила тебя, мужеложец!
— Будем драться из-за девки? Кто первый пустит кровь тот и трахнет, а может вместе, а Фиен?
— Я после тебя брезгую твой член где только не побывал.
— Ублюдок, я вспорю тебе брюхо.
Они скрестили мечи и огненные искры посыпались в разные стороны. Завязалась драка.
— Какого дьявола здесь происходит?
Аш одним ударом выбил у обоих мечи и клинки, сверкнув в воздухе вонзились в мерзлую землю, упруго раскачиваясь из стороны в сторону.
— Кто победит — тот будет трахать белобрысую, — ухмыльнулся Тиберий.
Аш схватил его пятерней за лицо и сжал так, что я услышала хруст костей:
— Повтори!
Тиберий побледнел.
— Ты сказал…
— Повтори! Кого ты собрался трахать?
— Похоже драка отменяется, — мрачно сказал Фиен и выдернув меч из земли, сунул его обратно в ножны, — бывших рабынь не бывает.
