* * *
Он смотрел на свою землю, усеянную мертвыми телами, и чувствовал, как по лицу течет кровь и пот. Чуть прищурившись, подсчитывая, скольких потеряли, выхватывая из синей массы бронзовые перевязи демонов-воинов. Замечая то одного из своих, то другого живыми, усмехаясь, вытирая кровь с лица ладонью, чувствуя, как ноют раны. Потом они будут болеть сильнее, а сейчас адреналин и дикий триумф заглушали все остальные чувства. Победа — самая сильная анестезия. Если ты вышел на поле боя, сомневаясь в победе, считай, что ты уже проиграл.
Воины постепенно окружали Аша со всех сторон, израненные и окровавленные, они смотрели на того, ради кого готовы были умереть с фанатичным блеском в глазах. Он вернулся, и вместе с ним вернулась свобода и уверенность в завтрашнем дне.
Аш запрыгнул на разрушенную колонну, обвел их всех взглядом, и, подняв меч вверх, зарычал, сотрясая стены, вместе с победным рыком раздался рев толпы. Он подождал пока все стихнет, и, выдохнув, крикнул:
— Я вернулся! Многие из вас поняли, где я провел все это время! И сейчас поняли, зачем я это сделал. Вы можете сомневаться, можете высказать все, что думаете о моем отсутствии и пребывании в тылу врага. Но все мы хотели победы и, как я учил вас раньше, победу нужно брать любой ценой.
Сейчас именно тот момент, когда вы можете сделать свой выбор: идти дальше со мной или разойтись кто куда. Я обещал вам всем свободу. Вы ее получили. Ворота Огнемая открыты. Не уйдут отсюда только предатели.
Резко повернулся к Фиену и слегка кивнул головой Тиберию. Инкуба тут же схватили под руки, и, приставив меч к горлу, толкнули на землю.
С грохотом поднялись ворота, но никто не сдвинулся с места, все продолжали смотреть на Аша.
— Мы с тобой! Мы начали с тобой и сдохнем с тобой!
Крикнул кто-то из толпы и все остальные, словно вторя, заскандировали:
— За Аша! Сдохнуть, но победить!
Аш подождал, пока крики стихнут.
— Фиен предал нас, это он сотрудничал с эльфами из самого начала. Из-за него мы понесли такие потери.
Демоны повернулись к инкубу, который пытался встать, но приставленный к горлу меч заставил снова опуститься на колени.
— Ложь! — заорал он. — Я не предавал тебя, Аш!
Байстрюк спрыгнул с колонны и подошел к Фиену, рывком поднял с земли за шиворот.
— Заткнись и умри достойно, инкуб. Как подобает воину Апоклипсиса, без женских соплей и молитв о помиловании. Не разочаровывай меня.
Процедил в бледное лицо и сжал челюсти.
— Ты мстишь мне за то, что я женился на ней. Но я не предатель. А ты для всех умер. Где ты был все это время? С ними. С остроухими. Тогда как мы завершали начатое тобой, мстили, орошая Мендемайскую землю кровью врагов.
Аш усмехнулся, но глаза полыхнули пламенем, заставив Фиена вздрогнуть.
— Она всего лишь шлюха, которая раздвигала перед нами обоими ноги. Я бы не стал марать руки за нее, как ты замарал свои, чтобы получить то, что принадлежит мне!
Инкуб тяжело дышал и смотрел в глаза своему господину, а некогда и другу.
— Это ложь. Мы оба знаем, что это ложь, но если хочешь прикрыть свою ревность моим предательством, то пусть это останется на твоей совести!
— У меня нет совести и никогда не было. Смертная научила тебя ненужным словам, а твой братец Ибрагим подлости. Вздернуть на кол и вывесить снаружи! Вот такая смерть ждёт тебя за измену своему господину!
— А один на один слабо?! Можешь только казнить, — прошипел Фиен, — за что она только любила тебя? Ты не стоишь и ее мизинца. Это ты предатель. Пока мы подыхали здесь, ты наслаждался жизнью в эльфийском вертепе.
Аш почувствовал, как глаза застилает красная пелена, повернулся к Тиберию.
— Дай ему меч, — перевел взгляд на инкуба, — один на один, говоришь? Померяться силами? А что? Дам тебе шанс сдохнуть достойно, хоть ты его и не заслуживаешь.
— Не будь так самоуверен, Аш. Все меняется, и то, в чем был уверен вчера, сегодня может настолько изменить свой облик, что сюрприз тебя явно не обрадует.
Аш швырнул меч инкубу и тот поймал его на лету, все расступились, освобождая им место для боя.
Инкуб чуть пошатывался, сжимая оружие и перекидывая то в одну руку, то в другую, слегка пригнувшись. Внезапно бросился на демона и промахнулся, но Аш успел полоснуть его по спине. Фиен резко обернулся и их взгляды скрестились.
— Да! Я хотел ее с самого первого дня, как увидел, но это не делает меня предателем!
Еще один выпад, звон стекла, скрежет мечей, и они смотрят друг другу в глаза. Лезвие к лезвию. Ненависть дрожит на острие каждого, словно споря, чья окажется сильнее.
— Ты взял то, что хотел. Но ты взял то, что принадлежало мне. Я предупреждал тебя, и не только тебя.
Оттолкнул ногой инкуба и нанес Фиену первую серьезную рану на предплечье.
— Нет! Я не взял ничего, что принадлежало тебе. Они все за тебя. И это ее заслуга, не моя. Она чтила твое имя и вела их за собой, верная тебе.
Снова бросился в бой, но Аш увернулся от удара, лезвие меча лишь слегка зацепило щеку демона, распаляя еще большую ярость.
— Верная? — байстрюк расхохотался, и пошел в атаку, нападая беспощадно, то с одной, то с другой стороны, распарывая ноги и руки инкуба, лишая устойчивости. — Теперь это называется верностью?
Фиен полоснул Аша по руке и увернулся от меча, который просвистел в миллиметре от его шеи.
— Я был с ней, когда она обезумела от горя! Я вытаскивал ее из мрака. Как мог. И все методы были хороши. Я бы пошел ради нее на что угодно, а ты? Что сделал ты? Исчез на пять лет? Мы все считали тебя мертвым! Она имела полное право устроить свою жизнь… Со мной!
Эти слова заставили кровь вскипеть, и Аш с ревом вонзил меч в предплечье инкуба, выдернул и, одним точным ударом порезал инкубу живот, тот схватился за рану и упал на колени. Аш занес над ним меч:
— Не имела права. У рабов нет прав. А свободы я ей не давал!
Замахнулся и вонзил меч в грудь противника, опрокидывая инкуба на спину, навис над ним.
— За все нужно платить по счетам. Ты сейчас, а она чуть позже заплатит.
— Не трогай ее, она… любит…
Вонзил меч по самую рукоять, выдернул, зарычал, когда кровь инкуба залила все вокруг, забрызгав лицо демона. Замахнулся и отсек Фиену голову, она покатилась к ногам воинов, которые смотрели на Аша, стиснув челюсти.
Демон вскинул голову, потеряв человеческий облик, по страшному, окровавленному лицу змеились багровые вены, глаза полыхали огнем, оскалился:
— Так будет с каждым, кто тронет то, что принадлежит МНЕ!
— Он не предавал тебя! — крик разрезал тишину, как острое лезвие, прошелся по нервам и зацепил сердце. Аш обернулся и увидел, как Шели бежит к ним, спотыкаясь. — Что ты наделал? Зачем? Господи, зачем ты … Он же… Как ты мог?
