— Зашла проверить, все ли у вас в порядке, моя деса.
— Где ты была весь день? Почему не приходила ко мне?
— Прислуживала за столом. Веселилась с другими слугами. Праздник длился почти до утра.
— Праздник? Еще какой-то праздник?
— Да. Сегодня в Валласе отмечали первый день зимы. Позавчера было преддверие самого праздника. По старым поверьям нужно накрыть стол побогаче, устроить празднество на несколько дней, позвать музыкантов, танцоров, зарезать барана или свинью, есть много сладостей, пить дамас, дарить подарки тем, кого любишь. Как проведешь первый день зимы — таким будет весь год. Валласары так же суеверны, как и лассары, моя деса.
— Понятно. Было весело?
Я чувствовала себя разбитой. Как будто не спала несколько суток, а не несколько часов. И я не могла понять, что со мной происходит, что именно меня настолько мучает. Мне казалось, что я, как натянутая тетива лука, вот-вот порвусь от напряжения.
— Последний раз я такое видела, когда была ребенком. Завтра веселье продолжится. Воины сразятся за кубок первого гарана Валласа.
— Гарана?
— Да. Все благородные дасы посвящены в гараны Валласа. Они приносят присягу и имеют право носить именной вензель на доспехах. Каждого второго дня зимы в валласе проходит турнир и в гараны посвящаются молодые воины. Со временем они будут приняты в дозор или в армию Даала. Это прекрасная примета перед военным походом.
Я приподнялась на постели, глядя на раскрасневшуюся Моран. Давно ее такой не видела…Можно сказать, никогда. Казалось, она меняется также, как и я. Только из моих глаз исчез подобный блеск, а в её появился. Будь это в иной ситуации, я бы порадовалась за нее. Но сейчас я почти ее ненавидела.
— А он? Тоже веселился?
— Кто? Дас Даал?
— Да, твой великий единоверец в маске.
— А почему ему не веселиться, моя деса? Это же его первый праздник дома. Он возобновил традиции нашего народа.
— Дома? Ты забываешь, Моран, что этот замок принадлежал нам, лассарам. Что его жители подло взбунтовались и убили своих дасов. А ваш Даал просто захватчик и…
— Этот замок принадлежал велиарской семье дас Даалов. Этот замок взяли лассары, убив его хозяев, надругавшись над ними и изрезав на куски. Рейн дас Даал не захватчик — он освободитель.
Я вскочила с постели, тяжело дыша и глядя на нее яростным взглядом.
— Ты все больше и больше осваиваешься здесь. Ты наслаждаешься их обществом, ты…
— Я — валласарка. Я дома, моя деса, в своей стране и впервые могу говорить на своем языке без риска, что мне отрежут язык. И я сегодня нашла могилы моих родителей.
— Ты говорила на своем языке, Моран. Никто и никогда не обижал тебя.
— Потому что я принадлежала вам…но если бы моей хозяйкой была другая лассарка, какая участь бы меня ждала, моя деса?
Я, встала с кровати, натягивая на ходу халат и отстраняясь от ее помощи. Отошла к окну, прислонилась лбом к решеткам, тяжело вздыхая. Я все понимаю. Она права. Это ее дом. Ее страна…И именно лассары убили ее семью и продали Моран в рабство. А для меня здесь все чужое и враждебное. Я тоже хочу домой. Я просто хочу открыть глаза и понять, что все это ужасный сон. Что я дома в Тиане. И все это закончилось, так и не начавшись. Я хочу сбежать от себя и от позора, потому что рано или поздно я сдамся Рейну, не физически, а морально, стану зависима от него, и тогда я никогда себе этого не прощу.
— Вас переселили в отдельные покои. Вы не рады?
— Рада? Чему я вообще здесь могу радоваться? Это клетка. Позорная. Пожизненная тюрьма. И хозяин этой тюрьмы насилует мое тело и мою душу. Чему мне радоваться, Моран? Я умереть хочу с каждым днем все сильнее.
— Он теперь не так скоро к вам придет, — тихо сказала она, и я резко обернулась.
— Что? Почему ты так решила?
— Он приказал перевезти в замок вещи десы Ольви…говорят, у них был бурный роман в прошлом. Она сегодня осталась в замке. Возможно, Рейн заведет себе любовницу и оставит вас. Возможно, наконец попросит выкуп у вашего отца. Я слышала, как они говорили об этом с Саяром.
— Она в его покоях?
— Не знаю. Я не видела. Я сразу пошла к вам. Но, скорее всего, в правом крыле замка с другими гостями. Деса Ольви дочь покойного командора армии Альмира Даала. Она была влюблена в нашего велиара еще в юности, а потом вышла замуж за…
— Мне это не интересно. Биография его любовниц меня не волнует.
Не поняла, как дернула решетку. Прислонилась к ней пылающим лицом… внутри саднило, жгло, как раскаленным железом. Даже дышать стало больно. Сама не понимала, что со мной происходит. По телу проходили волны болезненного разочарования. Настолько сильного, что у меня слегка подогнулись колени.
— Вам плохо?
— Нет… мне хорошо. Я радуюсь, что он наконец-то оставит меня в покое. Ты можешь идти, Моран. Иди. Оставь меня одну. Я устала. Спать хочу.
Но она не ушла…я слышала, как стала у меня за спиной, а потом положила руки мне на плечи.
— Я не хотела вам говорить…я думала…думала, так будет лучше, если я промолчу.
Я медленно повернулась к ней и посмотрела в темные глаза.
— Что именно? Говори, Моран. Никогда и ничего не скрывай от меня!
— Сегодня привезли пленного лассара. Отловили неподалёку в деревне.
— Лассара?
— Да. Он прятался, и кто-то выдал его меидам.
О, Иллин, неужели выжившие? Но кто? Те, кого бросили на дороге? Или, может, в лесу? А может разведка отца? Или гонец?
— Это Галь. Он жив, моя деса. Галь дас Наран. Ваш полководец. Мне удалось…удалось подойти близко, и он сказал мне, что у него для вас послание.
Я медленно выдохнула, чувствуя, как быстро забилось сердце, и от радости задрожал подбородок.
— Галь?
— Да. Да, моя деса. Живой. Исхудал, изранен, но жив…Я не знаю, в каком он состоянии. Его пытали. Завтра снова будут допрашивать. Если узнают, кто он…Узнают, что он командор…Если проговорится — его казнят.
— Он должен молчать. Обязан молчать. Куда его увели?
— Вниз. В подвалы. Там держат всех преступников и пленных Адвера.
Я снова повернулась к окну. Внутри всколыхнулась надежда и сильное волнение. Какое-то неописуемое двоякое чувство, что моя жизнь снова перевернется. Галь пришел не просто так. Он слишком умен, чтобы лезть в лапы валласарам просто так.
— Я должна его увидеть. Нужно облегчить его страдания. Нужно узнать, что именно он хочет мне передать и от кого. Это ты должна была мне сказать… именно это, а не рассказывать про дурацкие праздники и любовниц велиара!
Вцепилась в ее плечи и тряхнула, вглядываясь в блестящие глаза, ощущая какой-то чудовищный прилив сил.
