Мстислав попытался схватить тень за полу плаща, но та резко исчезла и теперь появилась с другой стороны.
— Ну, так как ты согласен, Мстислав? Или мне оставить тебя подыхать здесь от жажды и истекать кровью? А как же клятва, данная умирающей матери? Или ее ты тоже предашь?
Мстислав взмахнул мечом из последних сил, и упал на землю, корчась от боли. Тень склонилась над ним.
— Соглашайся… Я подарю тебе новую жизнь, Изгой. Отныне ты будешь решать, кому и как умирать. Ты перестанешь бояться смерти. Отныне ты будешь знать, как она выглядит, ведь ты будешь видеть ее отражение в зеркале…
Глава 1
Я чувствовала, как мое плавно тело извивается, напрягаются мышцы, и приятная боль растекается по натянутым, словно струна, венам. Руки взмывали в воздух, будто крылья птицы, а пальцы ног поджимались и скользили по паркетному полу. Спина изгибалась назад, перед глазами все плясало, крутилось как в хороводе. Внутри нарастало мощное чувство полета, эйфории, экстаза ни с чем несравнимой иллюзии невесомости. Со мной это происходило всегда, когда я танцевала. Мир переставал существовать, я уносилась вслед музыке, перевоплощалась, жила в теле образа, который передавала движением тела. Я даже забыла, как волновалась перед пробами, перед этим решающим для меня просмотром. В этом танце заключалась жизнь. Моя жизнь. Мое будущее, то, каким оно станет уже через несколько минут, когда стихнет музыка. В этот момент забывалось все: и постоянная боль в мышцах, и головокружение от нескончаемых тренировок, нечеловеческая усталость, в кровь стертые пуантами пальцы. Музыка нарастала как крещендо, она вибрировала вместе со мной, взрывалась в сознании на мелкие атомы и растекалась по телу горячей лавиной. Ничто не могло сравниться с танцем. Только в этот момент я жила по–настоящему. Моя Одетта умирала, роняя руки–крылья, вздрагивая с последними аккордами великой музыки. Она умерла, а я воскресла. Снова увидела мир своими глазами. Музыка стихла и я поднялась с пола, чтобы увидеть свой приговор в глазах тех, кто эти несколько минут следил за каждым моим движением. Приемная комиссия, как суд присяжных, если не хуже и не жестче. Я смотрела в их лица и не могла прочесть ровным счетом ничего. И вдруг увидела, что вдалеке, между последними рядами стоит мужчина. В зале царил сумрак, но, тем не менее, я заметила, что мужчина блондин, яркий блондин. Цвет волос удивительный слишком светлый чтобы быть натуральным, его волосы переливались как лунное серебро, черты лица плохо видны, но даже издалека видно насколько они правильные. На миг наши взгляды встретились и я вздрогнула как от удара током. Мне показалось что он заглянул мне в душу при том так глубоко, что вывернул ее наизнанку. Сердце дрогнуло и замерло как от страха. Или когда дух захватывает, если летишь вниз с высоты. Как он попал сюда? Кто он такой? Как его пропустили в залу во время вступительного экзамена?
— Спасибо Грановская. Вы свободны. Следующая…
Я тут же перевела взгляд на Марью Ивановну, главного балетмейстера труппы и словно очнулась ото сна. Снова бросила взгляд на незнакомца, но с удивлением увидела, что в зале кроме членов приемной комиссии больше никого нет. От удивления я не могла пошевелиться с места.
— Вы слышали? Спасибо за выступление. Мы вам перезвоним. Спасибо.
Марья Ивановна посмотрела на меня из под очков колючим взглядом и с нескрываемой неприязнью. Я гордо вздернула подбородок и покинула сцену.
И все? Вот так просто? Никакой надежды. Если прошла — позвонят, если нет — даже утруждаться не станут. Мне было обидно. Так обидно, что на глазах выступили слезы. Я мечтала попасть в эту труппу, мечтала, чтобы меня приняли в театр. Я тренировалась днями и ночами, я репетировала как безумная фанатичка, стирая пальцы в кровь, растягивая спину и корчась от болей. А мне вот так просто сказала: 'вы свободны'? Где справедливость в этом мире? Да, я далеко пробилась. Девочка–провинциалка, приехавшая в балетную школу–интернат из деревни. Старшая сестра в большой семье, где экономили каждую копейку, чтобы я могла учиться. И что теперь — безызвестная труппа Новикова? Кордебалет? Частные концерты вип персонам? Чего я добилась? Слезы навернулись на глаза, и я отошла к окну на лестничной площадке, распахнула его настежь и вздохнула полной грудью. Школу балета я окончила с отличием, теперь мне нужна была работа. Постоянная, в этой труппе, в театре. Самой лучшей в столице. По лестнице спустился известный хореограф, он был в комиссии несколько минут назад. Я его хорошо знала, он преподавал в нашей школе.
— Александр Игнатьевич, простите….
— А, Дианочка? А ты почему не уехала? Ответы будут через несколько дней.
Я сама от себя не ожидала такой отчаянной наглости, но схватила его за руку и прошептала:
— Скажите мне сейчас, пожалуйста. Я вас умоляю, я могу надеяться?
Он тяжело вздохнул.
— Диана, ты, несомненно, талантлива, у тебя могло бы быть великое будущее, но…
Всегда это проклятое 'но'. Почему в моей жизни без этой приставки ничего не случается?
— Но без спонсора, покровителя туда тебе не пробиться. Я поставил тебе высокую оценку, а другие…другие получили приличную сумму чтобы в труппу попала другая девушка.
Он виновато потрепал меня по щеке.
— Не волнуйся. Такая красавица как ты не пропадет. Ты ведь у Новикова сейчас танцуешь, совсем неплохой коллектив. Концерты дают, платят хорошо. Что еще нужно? Сейчас многие в кордебалете. Не всем суждено становиться примами. Так что не горюй.
Он ушел, а я заревела от этой несправедливости. "Не горюй'. Да я волосы готова на себе рвать. Я готовилась к этим пробам несколько месяцев. Я работала как проклятая. Днем и ночью. Я отказывала себе во всем. Я даже не выступала с Новиковым — только репетиции. Как я мечтала, что мама с папой увидят меня по телевизору и будут гордиться, что воздадутся их старания, их вечная нищета и экономия каждой копейки ради моего будущего. В сумочке зазвонил сотовый и я автоматически ответила.
— Диана? Ну как? Мы за тебя все кулаки держали, — это Денис, мой партнер у Новикова.
Я всхлипнула и он все понял. Несколько секунд молчал, а потом сказал.
— Ну ты понимаешь, что на это место конкурс большой и пробиться очень сложно.
— Понимаю, — пропищала я, глотая слезы.
— Не плачь. У нас сегодня внеочередное выступление. Так что я даже рад, что ты к нам вернешься. Танцуем для Вышинского в его загородном доме. Там целый амфитеатр на улице и заплатят нам прилично. Для меня ты — наша прима. Так что вытри слезы и дуй сюда. Мы как раз репетируем, твоя замена приболела.
Я шмыгнула носом, и ответила, что скоро буду.
Вот и лопнули мечты как мыльный пузырь. Я вернулась туда откуда начинала. В никуда. Кордебалет — вот где мне место. Таким нищим оборванкам нечего метить в примы. Нет у меня богатого папика, нет спонсора и вообще никого нет. Вся моя жизнь балет. Я даже с мужчинами не встречалась. Никогда времени не было. Ночью сплю и танцую во сне, а утром продолжаю наяву. В перерывах кофе без сахара и любимые книги. Иногда родителям звоню, если деньги есть чтобы счет в сотовом пополнить. С каждой зарплаты шлю половину домой. Там три братика, все еще в школе учатся. Пришло мое время высылать им деньги. Хватит родителям пахать для меня. Пришел и мой черед. Только как я скажу, что в театр меня не взяли? Как скажу, что все их мечты не сбылись, а годы тренировок потрачены впустую? Как?
