— Ты бездушная машина, ты прав — ты не человек, ты — никто. Ты даже не мужчина. Потому что будь ты мужчиной, ты бы понял, ты бы почувствовал ты…
Изгой резко схватил меня за волосы, посмотрел мне в глаза, и вдруг он жадно прижался ртом к моим губам. От неожиданности я захлебнулась стоном, а потом вскрикнула, когда его руки силой стиснули мою талию. Он привлек меня к себе так неистово, что у меня подогнулись колени. Когда его губы коснулись моих губ, влажно, страстно, жестко, я зарыдала. Громко, в голос. Меня разрывало на части. Мне казалось, я задыхаюсь. Наверное, это был самый острый момент счастья за всю мою жизнь. Самый невыносимый по своей силе, самый сокрушительный миг всепоглощающей радости. Его губы были солеными от моих слез. Он не целовал меня, он меня пожирал. Никто и никогда не касался моих губ так болезненно властно, так невыразимо жестоко, в жажде покорить. И не было ничего более сладкого и более горького, чем его поцелуи, о которых я так долго мечтала. Это оказалось лучше любых моих фантазий. Его руки зарылись в мои волосы. Он держал меня, чтобы я не могла вырваться и пил мое дыхание жадными глотками, и я готова была отдать ему все до последнего вздоха. Я готова была умереть в его объятиях, только бы все это не кончалось и не оказалось сном, как сегодня ночью, когда я чуть не заплакала от разочарования.
Сейчас я жила его губами. Когда Мстислав на секунду оставил мой дрожащий рот, я уже была на грани. Я дышала так прерывисто, что сама испугалась той страсти, которая во мне проснулась от его поцелуя. Мы смотрели друг на друга, я расстегнула дрожащими пальцами пуговицы его рубашки.
Великолепное тело, бронзовая кожа, гладкая как атлас. Каждое прикосновение — удар током, пронизывающий насквозь. Нет, мои руки не ласкали, а жадно сминали его мускулистую грудь, впечатываясь в гладкую кожу, желая оставить на ней следы, чтобы помнил, чтобы всегда помнил обо мне. Хотя кто я? Пылинка на странице его вечности?
Я судорожно глотала воздух. Я сходила с ума. Я хотела его. Я вся пульсировала, содрогалась, от дикого желания почувствовать его в себе. Пусть делает мне больно, пусть делает со мной все что хочет, но только прикасается ко мне. Немедленно, иначе я закричу от переполняющих меня эмоций. Я провела ладонями по его груди, посмотрела ему в глаза и едва сдержала стон — они почернели. В них горел огонь, яростный пожар. Я никогда еще не видела такого обжигающего взгляда, с диким хриплым стоном я впилась в ворот его рубашки и нашла его губы снова, кусая, терзая, чувствуя, как жадно он мне отвечает и, сходя с ума от страсти. Слезы все еще катились у меня по щекам, слезы счастья. О боже он прикасается ко мне, он мой, он целует меня. Теперь уже Изгой разорвал на мне платье в клочья. Просто дернул сзади и содрал корсаж до пояса. Подхватил меня за талию, и я обвила его торс ногами. Мои соски заболели от дикого напряжения, от прилива крови к самым кончикам, когда случайно коснулись его груди. Мне казалось, что я сейчас взорвусь. Это было первобытное желание слиться с ним в одно целое, настолько яростное и неконтролируемое, что я громко стонала, всхлипывала, терзала его волосы. Снова находила его губы и исступленно сминала их поцелуями. Он проникал в мой рот языком, и я чувствовала, как внутри меня бушует цунами. Неконтролируемая, разрушительная волна нарастает внизу живота. Изгой приподнял меня еще выше, и я почувствовала, как его губы сомкнулись на моем соске, язык скользнул по самому кончику. Я вскрикнула и выгнулась навстречу его обжигающим поцелуям, поощряя ласку, чувствуя, как он обхватывает тугой комочек губами. Его щетина царапала, оставляя красные следы на моей коже, и от чувствительности она болела, принося острое наслаждение. Пусть на мне останутся следы от его сильных пальцев, пусть сжимает меня крепче, не щадит.
Изгой посадил меня на подоконник, и холодное стекло коснулось спины. Я поняла что горю, что мое тело пылает, каждый нерв наэлектризован и вибрирует. Это пик эмоций, это самый острый накал переживаний из всех, что я испытывала когда либо.
— Я хочу тебя, — прошептала хрипло, прямо в его волосы, чувствуя, как его дерзкий язык скользит по соскам, по коже между грудями. Только сейчас я поняла всю глубину этого слова. Я хотела его, я жаждала, я желала. Это причиняло боль, страдание я всхлипывала от нетерпения, извивалась в его руках, подставляя тело его ласкам. Мужские руки скользили по моей голой спине, сминали грудь, тянули меня за волосы назад, заставляя прогнуться и подставить ноющие кончики сосков под его жадные губы.
Я уже ничего не соображала, я рвала на нем рубашку, скользила ногтями по его атласной твердой груди и плакала. Изгой задрал мою юбку до пояса, подхватил под ягодицы, притягивая к себе. Дернул трусики, промокшие насквозь от моей влаги.
— Диана, — впервые слышала свое имя с этой хрипотцой, с этим жаром, — Диана, посмотри на меня…
Хрипло шептал он, по его телу вновь прокатилась волна дрожи.
Посмотрела сквозь туман, сквозь пелену желания. Я прогнулась назад и подалась вперед. Еще секунда ожидания — и я умру.
— Посмотри на меня, черт возьми, — прорычал он. Прорычал? Не равнодушно и монотонно, а именно прорычал и мои глаза в удивлении распахнулись. Он побледнел от страсти. Господи, как же он красив. У меня дух захватило, и сердце перестало биться.
— Я поклялся себе, что этого больше никогда не произойдет, остановись. Все, хватит.
Ни за что. Только не сейчас. Не сегодня, не в эту минуту. Я уже не могла остановиться, я вцепилась пальцами в его голые мускулистые плечи и прохрипела:
— Я хочу тебя. Хоть раз сделай, так как хочу я. А СЕЙЧАС Я ХОЧУ ТЕБЯ. Во мне. Внутри. Всего. Немедленно. Или ты не хочешь меня? — всхлипнула я, и он усмехнулся, в глазах полыхнуло пламя. Я его задела, подхлестнула.
Впервые я услышала, как он застонал, приподнял меня повыше, подхватывая под согнутые колени и в тот же миг, одним ударом член погрузился в мое тело. Рот моего любовника приоткрылся, словно в попытке жадно хлебнуть глоток воздуха, лицо исказилось как от боли.
Я закричала радостно, громко и вдруг почувствовала спазмы внутри, резкие, ослепительные, неконтролируемые. Меня разорвало на части. Такого дикого наслаждения я не испытывала никогда. Мой крик оглушил меня саму. Тело выгнуло дугой. Меня, сотрясало в конвульсиях разрушительного экстаза. Я чувствовала, как внутри меня пульсирует его член. Твердый, огромный, заполняющий меня настолько, что причинял мне легкую боль. Я взмокла за секунду, несмотря на холод и морозный воздух, я задыхалась. Глаза закатились и я, запрокинув голову, облегченно и благодарно застонала. Изгой не шевелился. Он так и замер во мне, давая успокоиться. Когда я открыла глаза, он смотрел на меня с восторгом, с триумфом, со страстью и с отчаяньем. Одной рукой уперся в стену возле моего плеча, а другой сжимал меня за поясницу. Я услышала его голос, низкий, дрожащий:
— Я не хочу тебя? Да я просто боюсь, что разорву тебя, не сдержусь. Ты хоть понимаешь, какой голод может испытывать мужчина, у которого не было женщины пятьсот лет? Я не просто хочу тебя, я жажду тебя, я изнываю по тебе. Ты сводила меня с ума слишком долго.
