Спустя час вернулся отец и Мстислав, а с ними еще с десяток вампиров из нашего клана. Все покрыты копотью, грязью, потом и кровью. Влад устало посмотрел на нас всех и тяжело выдохнул:
— Мы победили.
Но никто не высказал радости или восторга, все настороженно смотрели на короля. Единственного, настоящего и достойного короля вампиров за все времена существования братства. И сколько бы он не отказывался от титула он навсегда останется королем.
Влад откупорил бутылку виски и несколькими глотками осушил наполовину, вытер рот рукавом.
— Все мятежники взяты в плен. Многие убиты в ходе сражения.
Я посмотрела на отца, и мой подбородок дрогнул, прижала к себе Ками сильнее. Влад сделал еще несколько глотков спиртного.
— Всех ждет смертная казнь. Всех без исключения. Без суда и без следствия, без адвокатов. Пытки и казнь. Поставки крови возобновятся завтра с утра.
Он устало сел на пол и взъерошил волосы, снова приложился к бутылке. И тишина. Я слышала лишь гулкое биение своего сердца, и боялась спросить. Точнее я боялась услышать ответ на свой вопрос. По моей спине стекал ледяной пот.
— Известны имена убитых? — опередил Габриэль и я перестала дышать, чувствуя как немеет все тело.
— Известны, но не все. Тела сильно изувечены. Мы взорвали здание, от некоторых остались куски мяса. Идентификацию проводить никто не будет. Их похоронят в безымянной могиле и забудут о них.
Я тихо застонала и отец повернулся ко мне.
— Твой муж жив…пока. Но скажу тебе честно — лучше бы умер. Оставшиеся в живых будут завидовать мертвым, ими займется инквизиция Высшего Суда. И я не стану вмешиваться.
С этими словами отец встал и, пошатываясь, пошел к выходу.
— Папа, — простонала я, не узнавая свой голос. Он на несколько секунд задержался, но не обернулся, решительно толкнул дверь и вышел.
И тогда мне стало по-настоящему страшно…захотелось взвыть и рвать на себе волосы. Я положила Ками на постель и на негнущихся ногах, пошла следом за ним. Но он заперся в кабинете изнутри. Я стучала в дверь, выла и рыдала, умоляя меня впустить, но он молчал. А я знала, что не имею права просить ни о чем.
Села на пол и закрыла глаза. В этот момент дверь отворилась.
— Я ничего не могу сделать, Марианна. Не могу и…не хочу. Не рви мне душу, от нее и так ничего не осталось.
— Я хочу его увидеть…
— Не надо. Не стоит. Тебя к нему не пустят. Даже меня не пустили, когда я хотел посмотреть этому сукиному сыну в глаза. Его охраняют Нейтралы. Никто не войдет в клетку Зверя. Только инквизиторы и Палач.
Я подняла голову и посмотрела на отца, его лицо приобрело пепельный оттенок, а в глазах появилась вселенская усталость и пустота. Я никогда его таким не видела. Даже смерть мамы не сломала его настолько, насколько сломали последние события.
— Это твой брат и мой муж…
Отец отрицательно качнул головой.
— Это предводитель мятежников и убийца. Самый страшный убийца за всю историю Братства. Убийца, которому я лично дал в руки власть и оружие, убийца, которому я доверял. Ты даже не представляешь численность наших потерь, Марианна. Братство еще долго будет восстанавливаться после этого удара. Еще не одна голова полетит с плеч. Возможно и моя тоже. Этим делом не занимается Совет и братство, дело мятежников ведет Верховный Суд нейтралов. И никто из нас не может вмешаться в процесс.
Я не плакала, я просто смотрела в никуда:
— Я хочу увидеть его…сделай это для меня. Я редко тебя о чем-то прошу.
— Зачем? Зачем истязать себя…это другой Ник. И я не думаю, что он захочет тебя видеть.
— Это мой муж. Я имею право увидеть его. Неважно зачем.
Я посмотрела на отца, и решительно сжала челюсти.
— Я хочу его видеть.
Влад отвел взгляд и едва слышно прошептал.
— Когда ты получишь разрешение, тебе уже будет не с кем разговаривать. Инквизиция превратит его в кусок мяса.
Я вскочила на ноги и вцепилась в воротник его рубашки.
— Я должна его увидеть. Обязана. Ты не можешь меня этого лишить!
Отец рывком прижал меня к себе, понимая, что я близка к истерике. И не слова больше, только биение его сердца. Прерывистое, как и мое собственное.
— Просто…папа…просто дай мне его увидеть. Заклинаю тебя. Заклинаю, именем мамы…сделай это ради нас обеих. Дай мне его увидеть, черт возьми….иначе я с ума сойду. Поклянись, что сделаешь это. Поклянись мне.
Отец сжал меня еще сильнее, до хруста в костях.
— Я постараюсь…обещаю…даю слово короля.
Я приподняла голову и посмотрела в его глаза, наполненные болью и грустью.
— Дай мне слово отца…это слово сильнее слова короля.
— Хорошо моя родная…я даю тебе слово отца…ты увидишь его, но это все что я могу для тебя сделать.
25 ГЛАВА
Он никогда не узнает, как я его люблю! И люблю не потому, что он красив, Нелли, а потому, что он больше я, чем я сама.
Из чего бы ни были сотворены наши души, его душа и моя — одно
(с) Эмили Бронте. Грозовой перевал
Я подошла к окну, как неожиданно началась гроза. Ураган не стихает уже несколько дней. Словно природа отражает то, что происходит у меня внутри. Все изменилось. Стены дома давили на меня. И самое дикое — меня избегали. Все. Даже Кристина. Но мне и не нужно было чье-то общество сейчас. Я ждала. И я не хотела, чтобы кто-то мешал мне ждать. Стоять у окна, смотреть, как капли дождя стекают по стеклу, как бушует стихия и просто молчать. Отец пришел ко мне за полночь. Я слышала, как тихо он отворил дверь в мою спальню. Он знал, что я жду. Я не обернулась, просто приложила раскрытые ладони к стеклу и закрыла глаза.
— Через час тебя впустят, после окончания допроса. Я провожу тебя и подожду снаружи.
Теперь я прислонилась к окну пылающим лбом.
— Спасибо.
— Я с трудом получил это разрешение. Пришлось поднять свои связи в Совете и заплатить.
Я молчала, слушая шум дождя.
— Приговор уже вынесли. Собирают информацию о пособниках, имена, адреса. Как только получат от него все, что им надо — приговор приведут в исполнение.
Каждое его слово как плеть, оставляло рубцы на моем сердце.
— Одевайся, нам нельзя опаздывать. Тебе выделили строго четверть часа. Это самое большее, что мне удалось выбить.
