"Я иду за тобой, любимая"…
***
Я чувствовал необычное беспокойство. Буквально десять минут назад его не было. Я просто стоял на огромной ветке ели и разглядывал лес, когда почувствовал какой-то странный толчок. Он шел изнутри, со стороны сердца.
Я хищник, и привык доверять своим инстинктам. Начал оглядываться в поисках того, кто или что нарушило мое уединение.
А потом почувствовал его. Запах. Ее. Ее аромат. Он был необычайно тонок и практически неуловим. Терялся на фоне других запахов — хвои, снега, мелких животных, пробегавших внизу.
Но я поймал его, а значит, не отпущу.
Я перепрыгнул на соседнее дерево, стряхнув с веток снег. Потом еще на одно. Аромат стал сильнее. Стала сильнее и зависимость.
Сейчас я понимал, какие чувства испытывают наркоманы, пытающиеся излечиться от пагубной привычки. Они могут обманывать окружающих и себя, иногда даже довольно удачно, что вполне излечились. И даже могут некоторое время существовать без этих наркотиков. Именно существовать, а не жить.
Но стоит им увидеть вожделенные таблетки, порошок, или любую другую дурь, как у них отказывают тормоза. И они сломя голову бросаются навстречу новым ощущениям.
Примерно, как я сейчас несусь в поисках своего собственного сорта героина. ОНА. Увидел ее и замер, не веря своим глазам. Нашел. Этого не может быть, но это и не сон, Мокану.
Я спрыгнул вниз и оказался позади нее. Просто дежа вю.
***
Я чувствовала, как меня скручивает эта дикая потребность в нем. Она никогда не уходит, она сильнее силы воли и даже инстинкта самосохранения. Увидеть один раз. Ненадолго. Я снова закрыла глаза, и к горлу подкатывает ком, саднит в груди. Боже… я даже чувствую его запах, как будто нас не разделяют тысячи километров. Я просто схожу с ума, но ведь я его чувствую, так, словно, он где-то рядом. Совсем близко. Я тяжело выдохнула и сделала шаг по снегу, чувствуя непреодолимое желание закричать. Позвать его так громко, чтобы с этих проклятых равнодушных елей посыпался снег, чтобы этот холодный воздух разорвало от моего крика. "Ник… где же ты? Почему ты так далеко от меня?" Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, и в этот момент услышала шорох. Очень тихо, точнее, бесшумно для человеческого уха, но мне показалось, что он громче выстрела, потому что мое сердце забилось так сильно, оно… оно почувствовало раньше, чем разум. Нет, оно заклокотало не от испуга, оно зашлось, захлебнулось. Я медленно повернулась, и мне показалось, что я лечу в пропасть. На невероятной скорости, так быстро, что у меня захватывает дух. Он здесь. Не знаю, как… не знаю, почему, но он здесь и с моих губ срывается жалобный вздох. Я так истосковалась, что мне физически больно его видеть, я пожираю взглядом его бледное лицо, каждую черточку, я смотрю в его глаза и… не понимаю, КАК? Как он оказался здесь, сейчас, в тот самый момент, когда я так отчаянно его звала?
***
Ее глаза расширились. В них мелькнул целый калейдоскоп чувств: узнавание, неверие, надежда, удивление и вопрос. Немой вопрос. Я будто читал его "КАК?"
Черт, любимая, да я сам не знаю, КАК?
Это то, что сложно объяснить даже древнему бессмертному.
Она прижала ладошку ко рту, застывая в изумлении.
Я шагнул ей навстречу, пряча руки за спиной.
Открыл рот, чтобы поздороваться, и не смог произнести ни звука. Горло сдавило.
Единственное, что мне оставалось — это жадно пожирать ее взглядом, отмечая каждую черточку такого родного и любимого лица.
Моя девочка, вот мы и встретились… Не важно, где мы. Не важно, кто и каким образом дал нам этот шанс. Но мы вместе. Ты меня дождалась и здесь.
Приблизился к ней вплотную и посмотрел в ее глаза. Поздоровался. Молча.
"Доброе утро, малыш…"
***
Я судорожно глотнула холодный воздух, но изнутри уже горела, меня испепелял все тот же ослепительный огонь, пожирал изнутри. Я поднесла руку ко рту, чтобы не закричать его имя, смотрю в эти синие глаза и понимаю, что ничего и никогда не изменится. Это больше, чем любовь. Это мое проклятие, наваждение, одержимость. Он сцепил руки за спиной и шагнул ко мне, и в этот момент мое сердце пропустило один удар. Ведь все это уже было… все точно так же. Тогда он сказал:
"Доброе утро малыш"
Я слегка улыбнулась, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы…
"Любимый, выполнил обещание… мы вместе… там, где счастье… я знаю, что ты сдержал свое слово"
***
Маленькая. Еще бы, тебе не знать. Вот только на этот раз ты ошибаешься. Потому что никакими словами ни на одном языке мира нельзя выразить то, что я сейчас чувствую и хочу сказать. Хочу, но не могу. Просто не знаю, как.
Поднял руку и провел по ее щеке, наслаждаясь бархатистостью кожи. Задел большим пальцем нижнюю губу и поймал ее потемневший и в то же время настороженный взгляд.
"Вот… я тут кое-что тебе принес.." Так же молча протянул ей ветки рябины.
Черт, я сам не знаю, зачем сорвал их. Просто, пока несся к Марианне, показалось правильным подарить ей их. Частицу нашего прошлого. Прошлого, которого не забывали ни она, ни я.
Будто по-другому и не должно быть…
***
Он улыбался, как когда-то давно, для меня. Я уже успела забыть, насколько улыбка меняет его, насколько иным становится это красивое безупречной жесткой красотой, лицо. Его глаза казались такими светлыми, прозрачными и я… я снова видела в них свое отражение. Мы словно вне времени, вне ненависти, вне измерений. Вдвоем. Когда чувства обнажены, и никто не прячется за масками. Надолго? Не знаю. Я не верила, что вижу в его руках букет рябины, невольно улыбнулась, а в глазах застыли слезы. Я прижала ветки к груди.
Ник коснулся моей щеки и мучительно нежно провел по ней кончиками пальцев. Мне не хотелось отстраниться. Мне хотелось прижаться щекой к его ладони и закрыть в изнеможении глаза.
***
Смотрел в ее грустные глаза и видел в них слезы. Появилось дикое желание осушить их поцелуями, но я не стал, не хотел пугать ее в самом начале нашего такого странного свидания. Видимо, все-таки я за свою поганое долгое существование сделал что-то хорошее, раз сейчас мне выпала возможность снова находиться рядом с Моей Малышкой. Я провел руками по ее мягким локонам.
"Марианна, скажи, это сон? Я сплю?"
***
Я могла смотреть ему в глаза бесконечно. Мне казалось, что в этот момент все проклятые стены между нами рухнули. Он МОЙ. Как и раньше, как прежде. Такой, каким никто кроме меня никогда его не знал, не видел, не чувствовал. Ник гладил мои волосы, и я протянула руки, обхватывая его лицо ладонями, ощущая, как внутри зарождается вопль дикого восторга от прикосновения, от ощущения его кожи под пальцами, колючей щетины.
