— Рино, пожалуйста, я умоляю тебя, не надо…Я виновата. Не он. Он ни в чем не виноват. Пощади его. Накажи только меня!
Закричала, оглушая саму себя, сползая по стене, когда Рино вырвал Арману сердце и сжал в ладони с такой силой, что по руке потекла кровь… просто раздавил, глядя мне в глаза. На его лицо брызнули капли крови, и он, смахнув их тыльной стороной ладони, слизал с кожи. И это больше не был взгляд того Рино, которого я знала. Я видела монстра, психопата, который наслаждался тем, что только что сделал. Какая — то часть его ликовала и получила дикое наслаждение от убийства… «Он зверь. Машина смерти. Я сделал его таким. Он животное, Викки».
— Сундука нет! — голос Арно ворвался в звенящую тишину, наполненную запахом крови и смерти. Наполненную ужасом и моим отчаянием. Рино встал на ноги и подошел ко мне. Он не отреагировал на возглас Арно….и мне стало жутко, когда я поняла, что Рино уже знал об этом. Понял еще в тот момент, когда не нашел меня в доме.
— Оно того стоило, Викки?
Вымазал мне лицо кровью Армана, сжимая пятерней за скулы, пронизывая горящим взглядом, полным презрения:
— Скажи мне, сука, оно стоило того, чтобы раздвигать передо мной ноги и разыгрывать этот спектакль?
Я молчала, меня лихорадило, мне казалось, что мое сердце остановилось уже сейчас… оно перестало биться от осознания нашей потери.
— Мы вышлем погоню. Он не мог далеко уйти!
Но Рино ничего не слышал, он пачкал мои губы окровавленными пальцами и с ненавистью продолжал изучать мое лицо.
— Хорошая актриса… идеальная, Викки, — сжал мне горло второй рукой и приподнял по стенке вверх, — браво, тварь. Я, бл**ь, поверил!
Резко повернулся к Арно:
— Уведи ко мне в комнату. Выслать погоню. Заблокировать все входы и выходы с дома. Усилить охрану!
Он больше на меня не смотрел, отшвырнул как тряпичную куклу и пошел к выходу. Мне хотелось броситься за ним… но я не могла пошевелиться, ползла по каменному полу, стараясь не смотреть на труп Армана, захлебываясь слезами, понимая, что это действительно конец. Все бесполезно. Единственное, на что я еще надеялась, что когда — нибудь Рино поймет, почему…Может быть.
* * *
Один… два… три… Я поднимался по лестнице, считая шаги…
Четыре… пять… уже пять… Шесть… семь… восемь…Восемь шагов…Так близко.
Капли падают на пол… Кап — кап — кап…Я приблизил ещё на три шага нашу с тобой встречу, Девочка. Когда — то точно так же я считал твои торопливые лёгкие шаги навстречу мне.
Капли летят вниз, оставляя кровавую дорожку на моём пути к тебе, Викки. Тонкий красный след, тянущийся за мной. Тень твоей Смерти, Девочка.
Я снова и снова провожу пальцем по острию лезвия, с извращённым удовольствием смакуя аромат собственной крови, разрезая плоть. Вдыхая его, впитывая каждой клеткой тела. Он сдерживает чудовище внутри, Викки. Чудовище, которое жаждет крови и плоти. Ему нужна твоя кровь. Оно готово разорвать тебя, заставить кричать от дикой боли и корчиться в адской агонии. Оно неистово мечется внутри, стараясь вырваться, грызёт мои кости, выворачивает наизнанку внутренности, требуя тебя в своё пользование.
Но я решил, что ты достойна другого, Девочка. Да, мать твою, за эти два месяца мнимого счастья, лживого, как твои глаза, ты всё же заслуживаешь большего, чем стать жертвой кровожадного зверя.
Вошёл в комнату и остановился, застыв, когда она подскочила с кровати. Красивая… Дьявол её раздери. Всё ещё безумно красивая для меня. Безупречная. Фарфоровая кожа, искусанные пухлые губы и бездна отчаяния в тумане серых глазах. Мокрые следы на бархате щёк. Она плакала. Она страдала. Конечно, по нему. Она слишком хороша для Носферату.
Правда, мне наплевать на её мнение. Она моя. В последний раз, но моя. И я не отдам её никому!
* * *
Я слышала его шаги. Точнее, я могла их угадать по приближающемуся запаху. Я ждала его. Он должен был прийти. Не сразу. Не в ту же секунду. Он должен был принять решение, и он его принял. Уже поздно о чем — то умолять, просить, доказывать. Он не поверит. Он и не хочет верить. И я знала об этом, когда спускалась вниз в подвал, чтобы выпустить Армана, когда помогла Леону забрать сундук для отца. Это был мой долг. Долги надо возвращать. Рино тоже пришел за своей частью долга. Ему я должна еще больше, чем Арману и Альберту. Ему я задолжала его собственную веру, надежду…. их не осталось. Я все отняла…взамен на жизнь. За все нужно платить…иногда настолько дорого.
Дверь распахнулась, и я резко вскочила с постели… с той самой постели, где ночью… всего лишь прошлой ночью он любил меня. И уже тогда я знала, что это последняя наша ночь.
Дверь захлопнулась за ним, и воцарилась тишина. Та самая гробовая, мертвая тишина, когда слышно, как бьется его сердце и мое. Мне страшно посмотреть ему в глаза. Потому что в них отразиться его решение… Я медленно выдохнула и все же посмотрела на него. Долгий взгляд. Молчаливый. Никто ни о чем не кричит, не упрекает, не рвет душу. И я читаю в его взгляде приговор. Выпрямилась, чувствуя, как ослабели ноги, как замирает сердце. Нет, не от страха… от боли, которую я вижу в его глазах. Она передается мне эхом, взрывной волной. Да, мне жаль моего палача. Он пришел убивать меня, а мне его жаль. Потому что я уйду, а он останется с этим жить… Ради этого я рискнула своей. А он будет проживать эти минуты снова и снова, сгорая на адском огне.
— Ты все решил, — тихо сказала и вздрогнула от звука своего голоса.
* * *
Нет, Викки, это было твоё решение. Ты его приняла в тот момент, когда решила воспользоваться моим доверием. Второй раз за свою жизнь я доверился кому — то, кроме себя. И второй раз совершил одну и ту же фатальную ошибку. Потому что снова поверил тебе. Снова, чёртова сучка, тебе. Ты предала меня так, как еще никто и никогда не предавал за всю мою проклятую жизнь…и подставила.
Но вслух я всего лишь кивнул и тихо подтвердил, не отводя взгляда от её глаз:
— Решил!
Она на мгновение прикрыла глаза, выдыхая, принимая свой приговор, и я едва не заорал, требуя, чтобы она открыла их. Я хотел в последний раз нырнуть в эту серую бездну, окунуться в неё с головой, пытаясь достать дна. Потому что я понятия не имел, что там. Возможно, оно кишит безобразными чудовищами, скрывающимися за обликом грустного ангела…А, возможно, там пустота. Абсолютное ничто. И вот это страшнее любых чудищ. Потому что пустоту не убить, не победить, не заполнить ничем. Я знал это. Я пытался. И не смог. Так и остался подыхать на дне её глаз, тщетно пытаясь освободиться от невидимых щупалец, удерживавших меня в её власти столько времени. Но с каждым днём, с каждым взглядом на неё, с каждым её словом эта хватка лишь больше усиливается, не отпуская, причиняя невыносимые страдания… лишая желания освободиться. А я слишком долго был в плену у Эйбелей. Пришло моё время свободы.
Я подошёл к ней и провёл кончиками пальцев по щекам, носу, губам. Повторяя каждую чёрточку, каждый изгиб. Запоминая. Да, со временем я выжгу её из своего сердца, выкину из памяти. Но сейчас я должен запомнить её. Если вообще возможно, что я забуду.
