Но вот так… Настолько явно…С каждым разом уровни всё сложнее, да? И что ждёт меня в конце этого квеста, если он начался сумасшествием?
Но, чем ближе я подходил к комнате, тем сильнее стучало сердце, тем слабее казались собственные ноги. Шаги давались с трудом. Потому что я слышал его. Её сердце. Оно бежало навстречу моему. Его стук отдавался в моей груди. Тело начало колотить крупной дрожью. И я уже понятия не имел, чья это дрожь.
Последний шаг, и сердце падает вниз, а горло перехватывает невидимой колючей проволокой. Словно тот самый ошейник, выбитый некогда Доктором на шее, впивается в кожу, вспарывая до крови, раздирая её на ошмётки.
Потому что это не бред. Это не видение. Потому что она стоит прямо передо мной, как только я распахиваю обшарпанную дверь. Викки смотрит расширенными глазами, прижав руки к груди. Как и рассказывал Влад. Она дышит. Шумно. Хаотично. Она пришла. Настолько живая. Настоящая. Но она молчит, и безумие начинает снова хохотать. Оно не верит, оно требует прикоснуться. Ему нужны доказательства.
И я подхожу к ней. Не дыша. Потому что дышать слишком больно. Потому что с каждым вдохом лёгкие наполняет не воздух, а кислота, разъедающая их. Поднимаю руку, чтобы прикоснуться, но не могу. Потому что, бл**ь, если это очередной обман зрения…
Потому что я почти поверил.
* * *
Я ждала. Мне было страшно. Я так боялась, что он не выйдет ко мне. Не выйдет, потому что слишком ненавидит себя сейчас, чтобы позволить себе увидеть меня. И мое сердце сильно билось о ребра, до боли, а дыхание срывалось, и я сдерживалась, чтобы не закричать. Чтобы не позвать его громко на все это проклятое, ужасное место. Он знает, что я здесь. Не может не знать…он чувствует и… и если не идет — значит, не хочет. Рино… пожалуйста, у нас всего лишь несколько часов. Слишком мало. Пожалуйста!
Тишина давила на сознание и пульсировала в висках. Я никогда не видела ничего более убогого… чем эти катакомбы. Вокруг воняло смертью и болью. Воняло кровью и страданиями тех, кто был обречен томиться здесь… из — за своей сущности.
Запах Рино доносился все отчетливее, и у меня начали дрожать руки. С такой силой, что я сжала их в кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней. Я слышала, как все яростнее бьется сердце нашего ребенка, как он беспокойно шевелится внутри, ощущая мое состояние. Да, маленький, мне тоже страшно. Очень…
Увидела Рино и вздрогнула. Всем телом. Закрыла глаза, стараясь унять слабость, и снова распахнула. Смотреть. Жадно. Алчно. На каждый шаг, на каждую черту лица, и впитывать в себя, выравнивая рваное дыхание. Я слышу, как стучит и его сердце. В полной тишине сразу три сердца. Так громко. Они кричат. Они уже разговаривают…можно молчать.
Смотрю и понимаю, что с ним что — то не так. У него безумный взгляд, он бледен до синевы, он сам дрожит. Остановился в нескольких шагах, слегка приподнял руку и тут же опустил.
Боже. Сколько времени он не ел? Он истощен голодом и истерзан своей личной болью, которая рвала его на части всё это время. На щеке едва затянувшиеся шрамы, из — под ворота рубашки видны уродливые полосы…от плети с шипами.
По моим щекам потекли слезы…опять…он снова прошел через это. Через проклятый Ад. Через новые пытки. Внутри все скрутило в узел, словно это мое тело истерзано…Словно меня морили голодом и пороли. Я сделала шаг вперед и рывком обняла его за шею, прижимаясь к нему, чувствуя, как подгибаются колени и кружится голова. От ощущения реальности, ощущения его горячего тела, запаха и дыхания все внутренности скрутило в узел.
— Рино. Мой Рино! — рыданием из груди. Громко. Закричала так громко…чтобы проклятая тишина перестала пульсировать в висках.
* * *
И снова наше первое прикосновение… Которое по счёту? И я прижимаю её к себе обеими руками. Вдыхаю запах жасмина и мысленно смеюсь, глядя прямо в глаза собственному безумию. Оно мечется из угла в угол, оно бешено вращает глазами, отказываясь верить в происходящее, а я не могу даже улыбнуться ему, потому что мои губы онемели. Всё тело оцепенело. Оно словно застыло каменным изваянием. Только прижимать её. Только безостановочно гладить волосы, спину, впитывая в себя запах её тела, тихий голос, срывающиеся всхлипы. И ещё что — то. Что — то, что не даёт мне покоя. Потому что моя девочка изменилась. Я понял это только сейчас. Когда отстранил её от себя. Когда поднял заплаканное лицо вверх за дрожащий подбородок. Но я никак не могу понять, что именно. Она распахивает глаза, и я чувствую, как меня тянет в серую бездну. Навсегда пропасть в этой глубине. Утонуть в них, захлебнувшись в океане боли. Её глаза цвета штормового неба. Моё проклятие. Моё спасение. Потому что пришла. Несмотря ни на что. Пришла.
— Не плачь… Я не хочу твоих слёз больше, Девочка. Хватит слёз… — Очертил пальцем контур губ, вспоминая их вкус, ощущая, как свело скулы от желания приникнуть к ним своим ртом. Пить сладкую влагу, растворяясь в поцелуе. Снова наш первый поцелуй, Девочка.
Опустил руку, кончиками пальцев лаская шею, спускаясь к груди и… животу. Страшно прикоснуться к нему. Потому что уже понимаешь, что это не видение. Что Викки пришла ко мне… Пришла не одна. Это как обухом по голове. Счастье может ударить обухом по голове? Возможно ли вообще счастье, когда до твоей смерти остались считанные дни?
Возможно, будь я проклят. Когда ты слышишь, как бьётся сердце твоей женщины. Когда чувствуешь, как растёт внутри неё маленькая жизнь. Твоё продолжение. Продолжение, которого не должно было быть. Только, не у тебя. Но ты поблагодаришь Дьявола после. После того, как встретишься с ним лицом к лицу.
Потому что сейчас нет сил стоять. Ты чувствуешь, как подкашиваются ноги, и ты обессилено падаешь перед ней на колени, осторожно касаясь ладонями живота, с ликованием слушая, как стучит маленькое сердечко. Твоё сердце в ней.
Я поднял лицо, жадно впитывая в себя её улыбку, её влажный взгляд. Дьявол. Как много я хотел сказать ей. Я сотни раз разговаривал с ней в своём сознании.
А сейчас не мог произнести и слова.
* * *
Я никогда не видела у него таких глаз… Никогда, за все время, что его знала. Я видела Рино любым: и нежным, и безумным, и в ярости, и в гневе, но я не видела этой растерянности и, в тоже время, удивления, восторга. Именно восторга. Его сердце билось с такой дикой силой, что заглушало мое собственное. Он внизу, на коленях передо мной, смотрит мне в глаза, и можно ничего не говорить… достаточно этого взгляда, и я смотрела бы на него целую вечность. Только времени так мало…. И шансов тоже… они так ничтожны, что от мысли об этом у меня холодеет кожа. Влад сказал, что Рино взял всю вину на себя. Он смирился… он хочет принять любое решение суда. Но я не хочу ни с чем мириться. Я хочу вернуть его себе. Я заслужила. Я и он — мы заслужили быть вместе!
— Рино…суд…Нам нужно хоть что — то. Слышишь? Посмотри на меня!
Я опустилась к нему вниз, обхватила его лицо руками.
— Посмотри на меня. У нас так мало времени. Помоги нам. Там… в доме отца. Там были бумаги. Мы все обыскали и ничего не нашли…
